Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

В руководящем постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 5 августа 1963 г. «О судебной практике по делам о самовольном захвате земли и самовольном строительстве индивидуальных жилых домов» указано на две крайности в применении ст. 199 УК. С одной стороны, суды полагают, что ст. 199 должна применяться только тогда, когда самовольное строительство связано с извлечением материальной выгоды. С другой – по ч. 2 ст. 199 осуждаются лица, допустившие незначительные отступления от утвержденных проектов застройки или сделавшие капитальный ремонт без разрешения на то соответствующих органов [801]. Установление административной преюдиции позволило бы избежать таких ошибок. Исключение из советского уголовного законодательства аналогии обязывало законодателя к весьма тщательному определению круга наказуемых деяний. Пробел в УК не может быть теперь восполнен иначе как изданием нового закона. Иной путь вел бы к применению аналогии. Фактически аналогия применялась в РСФСР до 1965 г. при квалификации как хулиганство случаев угона автотранспорта. По аналогии применялась до 1968 г. ст. 211 УК РСФСР к нарушениям правил безопасности движения самоходных механизмов, не являющихся видами автомототранспорта и городского электротранс порта, а также до сих пор применяется ст. 117 УК РСФСР к насильственному удовлетворению половой страсти в извращенной форме [802].

Наказуемость как составная часть уголовной противоправности выражается в угрозе применения наказания при нарушении запрета совершать те или иные общественно опасные деяния, признаки которого описаны в диспозиции нормы [803].

Понимание наказуемости не как угрозы применения наказания, а как реального государственного принуждения привело отдельных криминалистов к мнению о том, что малозначительные преступления, дела о которых на основании ст. 51 УК РСФСР могут быть переданы на рассмотрение товарищеских судов, и даже преступления, не представляющие большой общественной опасности, виновные в которых передаются на поруки, не являются преступлениями [804].

В связи с расширением роли общественности в борьбе с преступлениями и появлением новых видов освобождения от уголовной ответственности в советской правовой литературе высказывалось положение о том, что уголовное законодательство порывает с традиционным представлением о неразрывной связи преступления с наказанием и с уголовной ответственностью и в целом ряде норм устанавливает за действия, содержащие состав преступления, вместо уголовной – моральную (общественную) ответственность [805].

Однако большинство советских криминалистов правильно считают, что малозначительные преступления и преступления, не представляющие большой общественной опасности, являются преступлениями с присущими им признаками наказуемости. Наказуемость понимается как содержащаяся в уголовно-правовых нормах угроза применения наказания. Появление новых видов освобождения от уголовной ответственности не изменило содержания признака наказуемости [806].

Судебная практика неизменно признает малозначительные преступления, дела о которых передаются в товарищеские суды, именно преступлениями [807].

Вопрос о природе малозначительных преступлений, дела о которых передаются на рассмотрение товарищеских судов, а в связи с этим о признаке преступления – наказуемости – был предметом обсуждения на Международном совещании по вопросам уголовного права в академии наук Венгерской Народной Республики. Венгерский криминалист Хорват в докладе «Применение наказаний или мер общественного воздействия за общественно опасные действия» высказался за признание деяний, за которые суды вместо наказания назначают меры общественного воздействия, преступлениями [808]. Его поддержали и другие участники совещания.

Правовая природа малозначительных преступлений законодательством зарубежных социалистических государств определена неодинаково [809]. Так, Положение о товарищеских судах в Болгарии [810], а также ст. 77 УК БНР 1968 г., постановление Государственного совета Венгрии о товарищеских судах, Положение о местных судах в Чехословакии, Положение о конфликтных и примирительных комиссиях в ГДР признают малозначительные преступления именно преступлениями, которые на законных основаниях могут быть переданы для рассмотрения в товарищеские суды. Таковыми же их считают судебная практика, уголовная статистика и теория в названных странах.

Оригинально решен вопрос о мерах, применяемых за преступления общественными органами, в УК ГДР, § 23 которого относит обсуждение и решение общественных органов правосудия к мерам уголовной ответственности. В § 29 УК дается исчерпывающий перечень воспитательных мер, применяемых общественными органами правосудия за преступные деяния и упущения.

Такие установления УК ГДР имеют своим преимуществом четкость определения природы деяний, за которые назначаются воспитательные меры взамен наказания общественными органами правосудия, как преступных. Однако при этом оказывается неясной природа самих этих мер. С одной стороны, УК называет их воспитательными, а с другой – мерами уголовной ответственности.

Румынский закон о судебных коллегиях на предприятиях от 1 января 1969 г. предусмотрел возможность рассмотрения товарищескими судами целой категории дел о малозначительных преступлениях. Иное решение давал ранее действовавший закон 1958 г. № 320. Исходя из него, румынский криминалист Фархон, например, полагал, что с передачей уголовного дела в товарищеские суды происходит «дезинкриминация» преступного деяния: оно превращается в непреступное правонарушение [811]. О дисквалификации деяния, как преступления, при передаче его в товарищеский суд, пишет болгарский криминалист Н. Манчев [812].

Если понимать наказуемость как элемент уголовной противоправности, содержащий угрозу применения наказания, то этот признак является (и будет всегда являться) необходимым элементом преступления. Норма, которая не имеет санкции с угрозой наказания, не представляет собой уголовно-правовой нормы. При этом самый факт нахождения нормы в УК не определяет ее уголовно-правового характера. Например, в главе УК РСФСР о воинских преступлениях содержится немало норм с дисциплинарной ответственностью. В частности, п. «б» ст. 250 УК РСФСР говорит о промотании или утрате военного имущества при смягчающих обстоятельствах. В санкции этой нормы сказано, что совершение подобных деяний влечет «применение правил Дисциплинарного устава Вооруженных Сил Союза ССР». Эта норма не является уголовно-правовой. Предусмотренное в ней деяние – не преступление, а дисциплинарный проступок.