Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

А. М. Яковлев пишет: «Только отказавшись от представления о субъективной обусловленности противоправного поведения, только исходя из его объективной детерминированности, можно говорить о реальных чертах того варианта взаимодействия человека с социальной средой, который связан с противоправным поведением» [1314]. Он считает причинами поступков, в том числе криминальных, те объективные условия, которые формируют антисоциальную мотивацию, потребности, нормы, традиции, привычки. Таким путем во взаимодействии «личность – среда», «объективное – субъективное», «причины – условия» среда и объективное оказываются причинами, а собственно причины – социально-психологическими детерминантами, не имеющими существенного значения.

А. М. Яковлев справедливо настаивает на том, чтобы криминологические исследования не ограничивались личностью и социально-психологическими причинами, а выходили на анализ объективных детерминант формирования и проявления криминогенной личности. Советская криминология такой односторонностью не страдает. Есть различные аспекты и акценты конкретных криминологических исследований. Но вполне определенно нельзя согласиться с отрицанием принятых в философии и социологии подразделений социальных детерминант на причины, условия, коррелянты и их нивелировкой, а также с забвением специфики социальной детерминации.

Верными представляются на этот счет суждения А. Р. Ратинова, основанные на обширных криминолого-психологических исследованиях: «непосредственные причины и истоки виновного поведения преступников всегда лежат в личности человека, совершившего преступление. В противном случае отсутствуют основания вменения вины и соответственно совершенное деяние не может рассматриваться как преступление. Другими словами, никакие внешние обстоятельства не могут являться определяющими причинами противоправного деяния, если они не стали внутренними детерминантами человеческой деятельности. Иначе человек не может быть привлечен к уголовной ответственности, так как является лишь пассивным звеном в причинной цепочке, игрушкой в роковом сцеплении внешних сил и обстоятельств, приведших к отрицательным последствиям» [1315]. Н. А. Стручков правильно отмечает, что непосредственные причины следует искать в сфере сознания, ибо «все побудительные силы, вызывающие действия человека, неизбежно должны пройти через его голову, должны превратиться в побуждения его воли» [1316].

Социально-психологическая природа причин конкретных преступлений по диалектике системного подхода, общего и единичного определяет и социально-психологическую природу причин преступности в целом. Это социально-негативные, криминогенные элементы мелкобуржуазного индивидуализма, рудиментарно сохранившиеся в индивидуальном и групповом сознании.

Субъективная, социально-психологическая природа причин преступности проистекает из специфики социальной детерминации, причинности человеческого поведения. Она определяет основные задачи уголовного и исправительно-трудового законодательства. Согласно ст. 20 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик – это исправление и перевоспитание уже совершивших преступление лиц и предупреждение преступлений со стороны других неустойчивых граждан. При ранней профилактике осуществляется воспитание этих конкретных лиц, способных к совершению преступлений и стоящих на различных видах профилак тического учета. И там, где профилактическая работа эффективна, т. е. где криминогенные интересы и мотивация замещены на социальные интересы, там риск совершения преступления невелик, какими бы неблагоприятными ни были условия жизнедеятельности этих граждан. Никакая профилактическая работа, как бы ею не оздоровлялась среда, не может считаться завершенной, пока в сознании профилактируемых общностей и отдельных лиц присутствуют криминогенные потребности, интересы и мотивы.

Творчески активная сила сознания советских граждан многократно проявлялась в экстремальных условиях гражданской и Великой Отечественной войн, в обстановке послевоенных трудностей. В развитом социализме происходит дальнейшее возрастание роли субъективного фактора. Формирование нового человека, социалистического образа жизни, граждан с активной жизненной позицией невозможно без формирования социалистических потребностей и интересов.

Социально-психологическая природа причин преступности и преступлений обязывает к пониманию чрезвычайной сложности и долговременности их искоренения. «Из высказываний Маркса и Ленина, из самой жизни мы знаем, что воспитание нового человека требует особенно большого времени и усилий, больших даже, чем осуществление глубоких социально-экономических преобразований. К тому же формирование нового человека в странах социализма ведется не в вакууме, а в условиях нарастающей идейно-политической борьбы на международной арене. И если сравнить шестьдесят лет новой жизни с тысячелетней традицией частнособственнической психологии и морали, то не приходится удивляться тому, что в нашем обществе встречаются иной раз люди, которые не в ладу с коллективистскими началами социализма. Но мы имеем все основания считать своим огромным успехом, что таких людей становится все меньше и меньше» [1317]. Необратимое искоренение причин преступности произойдет не ранее того, как укрепятся коммунистические традиции уважения правил человеческого общежития не из страха наказания, а по сознанию долга соблюдать закон и по глубокой нравственной привычке.

Классификация криминогенных факторов на причины и условия, а последних на нравственно формирующие и организационные довольно четко прослеживается на уровне отдельных преступлений и значительно слабее на уровне преступности в целом. Поэтому иногда высказываются мнения, что такая классификация пригодна лишь для микроуровня. На макроуровне же все детерминанты суть причины. Такой позиции придерживаются, например, криминологи ГДР, что справедливо критиковалось Н. А. Стручковым. [1318]И. А. Исмаилов и П. П. Осипов считают, что к криминогенной детерминации должно быть три подхода: личностный, микро– и макроструктурный. На микроуровне первоисточником преступности признается воздействие микросреды, а на макроуровне причины связываются с экономическим бытием. Б. В. Волженкин убедительно доказывает научно-практическую необходимость подразделения криминогенных факторов на причины и условия, обосновывая его также принципом вины и ответственности за преступления [1319].

Как отмечалось, изоморфизм преступности в целом и отдельных преступлений означает, что в главных сущностно-функциональных свойствах все элементы и подсистемы системы тождественны или однородны. Если в детерминации преступлений классификация на причины и условия значима, она значима и для криминогенной системы в целом. Это следует и из специфики социальной детерминации, диалектики соотношения общего и отдельного, части и целого.