Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

Советские криминологи, как и психологи, различают мотивацию в виде системы мотивов и мотивацию как процесс мотивообразования. Выделяется также мотивационная сфера личности преступника. В нее включают потребности и интересы как источник мотивации, иногда также ценностные ориентации, установки и эмоциональное состояние личности. В потребностно-мотивационную подсистему как стержень личности и причину поведения одни криминологи включают две подсистемы: потребности и мотивацию либо интересы и мотивацию. Другие – потребности, интересы, мотивацию. Признаками антисоциальных потребностей являются: нарушение равновесия между различными видами потребностей; общая бедность потребностей и интересов; их извращенный характер; удовлетворение материальных, сексуальных, социально-психологических потребностей антисоциальным способом [1329].

Анти– и асоциальной системе потребностей соответствует адекватная система мотивации преступлений. По среднестатистическим данным она уже и беднее по содержанию, чем система социальной мотивации поведения законопослушных граждан. Система мотивов преступников нередко носит «лоскутный» характер, т. е. слабо иерархизирована. Доминирующие мотивы сдвинуты к эгоистическим, материально-потребительским, эмоционально-сиюминутным мотивам.

Отдельные криминологи допускают существование социально-нейтральных или даже позитивных потребностей и мотивов преступлений. Такая точка зрения, на наш взгляд, возникает вследствие смешения мотивов с мотивировкой, т. е. оправдательно-самозащитной трактовкой мотивов преступления самими преступниками. Иногда это получается вследствие неправильной формулировки мотивации в опросных анкетах. По психологическим законо мерностям самозащиты преступников [1330]в анкеты попадают данные о социально-нейтральных и даже альтруистических мотивах типа «желания выполнить плановые задания», из-за «товарищества», «самоутверждения» и проч. На этом основании иногда в литературе высказывается мнение, что мотивы социально-нейтральны, в отличие от способов совершения преступления, и потому не могут служить причинами преступлений. Так, В. Н. Кудрявцев писал, что «мотив, как и потребность, большей частью нейтрален с точки зрения его социальности или антисоциальности» [1331]. Критикуя такое положение, Г. М. Миньковский правильно отмечал, что мотивация преступлений всегда положительно или отрицательно социальна. Недостаточно, по его мнению, использовать абстрактные категории «самовыражения» или «инфантильности», а необходимо каждый раз устанавливать конкретный мотив, базируясь на антисоциальных потребностях и интересах [1332].

При исследовании мотивов преступлений несовершеннолетних в опросы часто включаются просоциальные или абстрактно-социальные мотивы: «товарищество», «жажда приключений», «любопытство». В такой формулировке мотивы действительно оказываются вполне просоциальными. Непонятным остается, почему они по законам социальной детерминации породили преступное поведение. На самом деле, подобная словесная характеристика не отражает подлинной социально-правовой сущности мотивов совершенных несовершеннолетними хулиганств, краж, изнасилований, разбоев, грабежей. В действительности мотивами названных преступлений были корысть, хулиганские побуждения, корыстно-агрессивные и насильственные побуждения. Не подлинный, а лжеромантизм, не настоящее чувство товарищества, а псевдотоварищество, групповой эгоизм. «Лжетоварищество» – сомотив хулиганских побуждений или насильственно-пренебрежительного отношения к жизни и здоровью человека в групповом хулиганстве, да еще при сильном кон формистском давлении типа «наших бьют». Доминирующими, причиняющими именно преступное поведение являются мотивы криминальные, четко зафиксированные в уголовно-правовой характеристике их в законе.

В советской криминологии сократилось число сторонников определения мотивов как только лишь сознательных побуждений. Теперь стали признаваться некоторые неосознаваемые и недостаточно осознаваемые (например, типа хулиганско-анархистских побуждений), точнее актуально недостаточно осознаваемые ввиду их привычно-установочного происхождения и группового конформизма. У несовершеннолетних такого рода «неопределенных», «плохо осознаваемых» мотивов по различным исследованиям от 20 до 40 %. Такая мотивация обычна в групповом хулиганстве, групповых ситуативных кражах и грабежах.

Заслуживает внимания вопрос о так называемых антиправовых мотивах преступлений. И. И. Карпец и А. Р. Ратинов отмечали, что «одной из конкретных, ближайших и непосредственных причин, порождающих преступления, является искажение правового сознания, которое выражается либо в правовом негативизме – активной противоправной тенденции личности, либо в правовом инфантилизме» [1333].

С ними не соглашается А. Б. Сахаров, полагая, что правовая ущербность представляет собой не мотив поведения, а определенное нравственное понятие, и потому не надо «придавать правосознанию определяющего значения в объяснении причин индивидуального поведения» [1334]. Среднюю позицию заняла А. И. Долгова, считая, что не во всех преступлениях имеет место дефектность правосознания. Нередки случаи, когда молодые преступники совершают кражу или хулиганство, чтобы их не называли «трусами» или «предателями» [1335].

Аитиправовая мотивация, представляющая собой побуждение к нарушению уголовно-правового запрета и к совершению не просто антисоциального деяния, а именно преступления, на наш взгляд, обязательный и притом доминирующий сомотив любого преступления. Такое заключение следует из содержания субъективной стороны каждого преступления.

Субъективная сторона преступления есть отношение не только к социальному свойству преступления, его общественной опасности, но и к противоправности. Правовая и нравственная психологии являются различными формами общественного, группового и индивидуального сознания. Специфичны и пути формирования антиправовой мотивации, а также средства ее профилактики. Антисоциальная мотивация корысти, ревности, хулиганства криминализируется тогда, когда входит во взаимодействие с антиправовой мотивацией нарушения уголовного закона. Только тогда, став криминогенной, подобная антисоциальная мотивация способна порождать именно преступления, а не иные правонарушения и аморальные поступки. Обоснованно признаются и широко исследуются антиправовые мотивы в общетеоретической литературе. Правовой мотив трактуется как источник активности человека в сфере социально-правовых отношений, как побуждение, осознанное личностью на основе усвоения правовых ценностей и знаний [1336].