Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

Специфическими для криминологии основаниями повышения интереса к психопатологическим и социально-биологическим проблемам являются не всегда благоприятные показатели в насильственной и бытовой преступности, преступности несовершеннолетних, рецидивизме, неосторожной преступности, связанной с использованием техники, а также потребность в дальнейшей интенсификации всех видов и форм предупреждения преступлений.

Современная социалистическая криминология исходит из прочных диалектико-материалистических основ в определении сущности и места как социальных, так и биологических явлений среди причин и условий преступности. Подсистема психопатологических и социально-биологических детерминант располагается на уровне особенного и единичного. Она занимает место в подсистеме внутренних условий и причин некоторых преступлений и локализуется главным образом в насильственных преступлениях, преступлениях несовершеннолетних и неосторожных преступлениях. Для остальной преступности она практически значимой роли не играет и потому не может быть отнесена к детерминантам преступности в целом.

Социалистическая криминология относит негативные социально-биологические и психофизиологические факторы к числу условий, иногда сопутствующих преступлениям. Если в конкретном случае биологические дефекты или психические отклонения личности окажутся главными причинами общественно опасного поведения, лицо не может быть признано виновным вследствие своей невменяемости. В качестве условий или вспомогательных причин указанные детерминанты оказывают воздействие не на сам факт совершения преступления (это может сделать лишь причина), а на форму преступного поведения, направляя его в сторону преступлений насильственного либо дезадаптивного (бродяжничество) типа.

Методологической основой исследований социальных и биологических детерминант преступлений служит марксистское положение о социальной сущности личности и биосоциальной – человека. К. Маркс дал классическое определение сущности личности как «ансамбля общественных отношений». Он писал, что «сущность “особой личности” составляет не её борода, не её кровь, не её абстрактная физическая природа, а её социальное качество…» [1340]. В. И. Ленин так характеризовал биологизаторство в социологии: «На деле никакого исследования общественных явлений, никакого уяснения метода общественных наук нельзя дать при помощи этих понятий. Нет ничего легче, как наклеить «энергетический» или «биолого-социологический» ярлык на явления вроде кризисов, революций, борьбы классов и т. п., но нет и ничего бесплоднее, схоластичнее, мертвее, чем это занятие… перенесение биологических понятий вообще в область общественных наук есть фраза » [1341]. Актуальность проблемы соотношения социального и биологического отмечалась на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС: «Вряд ли можно признать научными концепции, которые объясняют такие, например, качества человека, как честность, смелость, порядочность, наличием «положительных» генов и фактически отрицают, что эти качества формируются социальной средой. Ведь давно известно, сколь малопродуктивны попытки механического перенесения понятий и методов естественных и технических наук на область общественных явлений, упрощенное толкование взаимоотношений природы и общества, что, по сути дела, мешает укреплению плодотворного сотрудничества этих наук с обществознанием» [1342].

В русской и советской физиологии и психофизиологии всегда господствовало положение о социальной сущности личности, определяемой ее воспитанием и самовоспитанием. Влияние социально-биологических факторов на поведение личности второстепенно и многократно опосредовано ее социальной сущностью. И. М. Сеченов еще сто лет назад писал, что в подавляющем большинстве случаев характер психического содержания человека на 999/1000 дается воспитанием в широком смысле слова и только на 1/1000 зависит от индивидуальности [1343]. «Сущность у человека одна – социальная, а биологическое, точнее, социально-биологическое, органически включено в нее и имеет подчиненное, опосредованное содержание [1344].

Биологическую систему человека образуют физическая (телесная), биохимическая, физиологическая и нейродинамическая подсистемы.

Основой психодинамических свойств личности выступает нейродинамическая подсистема, в меньшей степени – телесная конституция, еще в меньшей – биохимическая и физиологическая подсистемы.

Темперамент считается формально-динамическим свойством человека. Б. М. Теплов еще в 50-е годы разрушил ранее укоренившееся представление об ущербности одних и позитивности других типов нервной системы и связанных с ними видов темперамента. Он писал, что если бы слабый тип нервной системы и меланхолический темперамент были бы «оранжерейными» и «инвалидными», они не выжили бы в многовековой борьбе человека за существование [1345]. Подтвердилась его гипотеза о единстве противоположностей различных свойств нервной системы. Слабость нервной системы компенсируется тонкостью реагирования на сигналы и признаки, которые недоступны для более сильных типов нервной системы [1346]. В повседневной жизни тип нервной системы обусловлен воспитанием и регулирующим воздействием социального окружения. Более всего он проявляется в экстремальной обстановке. Это имеет определенное значение для преступлений, совершаемых в стрессовых условиях.

Современные психофизиологи убедительно доказывают, что нейродинамические и психофизиологические свойства личности влияют не на содержание, а лишь на формально-динамические стороны человеческой деятельности. А. Н. Леонтьев указывал, что «агрессивность как черта личности, конечно, будет представляться у холерика иначе, чем у флегматика, но объяснять агрессивность особенностью темперамента также научно бессмысленно, как искать объяснение войн в свойственном людям инстинкте драчливости» [1347].

«Близнецовый метод», с помощью которого изучаются монозиготные (идентичные) и дизиготные (неидентичные) близнецы свидетельствуют о том, что каждый человек практически уникален. В литературе описано 130 случаев раздельного воспитания монозиготных близнецов. И там, где они оказывались в действительно различных социальных условиях, их психический облик и поведение были различными [1348]. Отсюда ненаучными оказываются и попытки объяснить преступное поведение наследственными факторами.

Что касается нервно-психической заболеваемости, то она при сочетании со средовым неблагополучием может стать криминогенным условием [1349]. Роль его повышается. Если в 1935 г. на 100 тыс. населения мира приходилось 408 нервных заболеваний, то в 1966 г. это число возросло до 642 человек [1350]. В 50-е годы в мире ориентировочно имелось около 50 млн человек с нервно-психическими заболеваниями, взятых на учет и требующих госпитализации. К началу 70-х годов их число достигло 72 млн. [1351]В развитых капиталистических странах, таких как США, Великобритания, ФРГ, в начале 70-х годов нервно-психическими заболеваниями страдало 13–14 % населения [1352]. В Советском Союзе и зарубежных социалистических странах уровень нервно-психических заболеваний в 2–3 раза ниже [1353]. Различна и их структура. Это, однако, ни в коей мере не умаляет актуальности разработки советским здравоохранением новых методик диагностики и лечения данных заболеваний [1354].