Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

Действия по исполнению преступления, следующие за приготовительными действиями по пути к достижению преступного результата, и являются той закономерно необходимой, причиняющей преступный результат деятельностью, перерыв которой по не зависящим от лица обстоятельствам образует покушение на преступление. Действия по исполнению преступления, то есть действия, образующие преступление, и являются одновременно действиями, которыми осуществляется покушение. Однако для наличия уголовно наказуемого деяния – покушения на преступление, – помимо этих действий, необходим еще один признак – ненаступление преступного результата по не зависящим от лица обстоятельствам [463].

Ненаступление преступного результата при покушении по независящим от субъекта обстоятельствам не только не опровергает изложенного положения о том, что действия, которыми осуществляются покушения, являются причиной преступного результата, но, напротив, подтверждает его.

Случайность, приводящая к тому, что закономерно необходимый результат не наступает, является, как известно, формой и дополнением необходимости.

Рассматривая механизм производства выстрела из ружья, Ф. Энгельс писал: «…иногда случается, что не повторяется» того же самого, что капсюль или порох отказываются служить, что ствол ружья разрывается и т. д. Но именно это доказывает причинность, а не опровергает ее, ибо для каждого подобного отклонения от правила мы можем, произведя соответствующее исследование, найти его причину: химическое разложение капсюльного ударного состава, сырость и т. д. пороха, поврежденность ствола и т. д., так что здесь производится, так сказать, двойная проверка причинности» [464].

Довод о том, что причина и следствие – соотносительные понятия, и потому не может быть речи о причине, когда не наступает результат, считался почти неопровержимым в буржуазной юриспру денции. Но эта аргументация вызывает в отношении ее авторов тот же упрек, который был сделан Энгельсом в адрес метафизиков в философии: «Чего всем этим господам нехватает, так это диалектики» [465].

Человеческая деятельность, практика людей дает нам научное представление о причинности. Ф. Энгельс указывал: «Благодаря этому, благодаря деятельности человека и обосновывается представление о причинности, представление о том, что одно движение есть причина другого… Деятельность человека производит проверку насчет причинности… Если мы вложим в ружье капсюль, заряд и пулю и затем выстрелим, то мы рассчитываем на заранее известный по опыту эффект, так как мы в состоянии проследить во всех деталях весь процесс воспламенения, сгорания, взрыва, вызванного внезапным превращением в газ, давление газа на пулю. И здесь скептик уже не вправе утверждать, что из прошлого опыта не следует, будто и в следующий раз повторится то же самое» [466].

Проф. А. А. Пионтковский определяет покушение как деятельность, создающую реальную возможность наступления преступного результата. «Покушение на преступление, – пишет он, – создает реальную возможность наступления преступного результата; это деятельность, которая в самой себе заключает реальную возможность наступления указанного результата» [467]. Аналогичного мнения придерживается проф. Т. В. Церетели, которая пишет, что «действия покушения… содержат в себе реальную и непосредственную возможность причинения вреда объектам, охраняемым социалистическим законом. Такое действие отличается активностью, которая при отсутствии препятствующих условий закономерно должна привести к действительному причинению вреда» [468].

Однако если считать, что покушение создает лишь реальную возможность наступления преступного результата, то нужно прийти к выводу, будто бы возможность сама по себе превращается в действительность (в данном случае – в действительное наступление преступного результата), ибо никакой иной, отличной от действий по осуществлению покушения, или исполнения преступления – что одно и то же – деятельности лица для наступления преступного результата не требуется. Вслед за действием по исполнению преступления закономерно и необходимо следует преступный результат. Перерыв преступной деятельности на стадии исполнения дает покушение на преступление. Приведенные утверждения А. А. Пионтковского и Т. В. Церетели противоречат учению материалистической диалектики о возможности и действительности, о том, что возможность сама по себе, автоматически, никогда не может превратиться в действительность. Для этого нужна причиняющая сила действий человека или явления природы.

Действия, которыми осуществляются покушения, создают не только реальную возможность наступления преступного результата. Они являются творящей, причиняющей деятельностью субъекта, которая и превращает созданную приготовительными действиями возможность наступления преступного результата в действительность – в наступивший преступный результат.

Это качество действий, которыми осуществляются покушения, практически важно для отграничения покушения от приготовления. Действия, которыми осуществляются покушения, таковы, что они при беспрепятственном развитии преступной деятельности сами приводят к преступному результату, закономерному концу действий по исполнению преступления. Именно такой характер имеет производство выстрела при убийстве, завладение чужим имуществом при хищении, нанесение ударов при телесном повреждении, передача денег при: взяточничестве, перепродажа товаров при спекуляции и т. д.

Приготовительные действия, создавая условия, предпосылки, возможность причинения ущерба, сами никогда не приводят к преступному результату: одним прицеливанием и приближением к жертве нельзя лишить ее жизни, приобретением отмычки и созданием шайки – похитить чужое имущество, фальсификацией товаров – обмануть покупателей и т. д.

Будучи одновременно действием по исполнению преступления, действие по осуществлению покушения всегда входит в состав преступления в качестве необходимого элемента, объективной стороны преступления.

Правильно отмечает проф. А. Н. Трайнин, что действие, которым осуществляется покушение, – это элемент состава преступления [469]. К этому следует добавить, что это действие есть одновременно и действие по исполнению преступления. Проф. А. Н. Трайнин верно определяет покушение с точки зрения состава преступления: «Покушение на преступление мы имеем в тех случаях, когда имеются все элементы состава этого преступления за исключением одного – последствия» [470].

Таким образом, для ответственности за покушение должны быть установлены в действиях лица все признаки состава преступления, за исключением преступного последствия.