Валентин Ковалев - Крупнейшие уголовные дела XX века в США

Главным свидетелем обвинения на процессе выступил некий Джон Рогге. Он представился как бывший сотрудник Информационного центра, участник нескольких международных форумов сторонников мира. На суде этот свидетель заявил, что, по его мнению, подсудимые являются агентами СССР, а цель распространявшихся ими печатных материалов, и в особенности Стокгольмского воззвания, состоит в усилении иностранного влияния на общественное мнение в США. Но как ни пытался судья добиться от свидетеля каких-либо конкретных данных, подтверждающих сделанное им заявление, тот ничего определенного к своим декларативным высказываниям добавить не смог.

Убедившись в тщетности такого рода попыток, судья вынужден был обратиться к присяжным со специальным разъяснением требований закона в отношении характера свидетельских показаний.

Судья Макгайр : Суд разъясняет вам со всей силой, какая только может быть придана словам, что вы должны игнорировать мнение свидетеля Рогге о том, какова, по его мнению, была цель Стокгольмского воззвания. Существует весьма простое правило, согласно которому свидетель должен ограничиваться дачей показаний, а не высказывать свое мнение, поскольку мнение разрешается высказывать в суде лишь специально привлекаемым экспертам… Вопрос к обвинению: считает ли оно Джона Рогге экспертом?

Атторней Мэдрикс : Нет, но никто, кроме Рогге, не может лучше знать, что там происходило. Джон Рогге входил в состав руководства Информационного центра и принимал участие в его заседаниях…

Судья Макгайр : Суд не интересуют рассматривавшиеся на этих заседаниях вопросы пропаганды. Суд не интересуют и любые внешнеполитические вопросы, затрагивающие ту или иную страну, хотя бы и нашу. Перед нами очень простое дело: Вы обвинили Информационный центр сторонников мира и этих лиц, являющихся его руководителями и сотрудниками, в том, что они являются агентами иностранной державы и распространяют пропаганду в Соединенных Штатах. Вы должны доказать наличие связи между так называемым патроном и так называемым агентом. Если Вы этого не сделаете, Ваше обвинение будет признано несостоятельным.

Атторней Кэннинхэм :… Информационный центр действовал как агент по пропаганде. Для подтверждения этого незачем устанавливать, существовали ли какие-либо отношения или непосредственная связь между Информационным центром и иностранной державой.

Судья Макгайр : Нет, Вам следует показать эту связь при помощи прямых или косвенных доказательств [148] Du Bois W.E.B. Op. cit. P. 382. .

Такими доказательствами, как выяснилось, обвинение не располагало. В подобных случаях опытные американские юристы рекомендуют ходатайствовать о перерыве в судебном заседании для пересмотра и обновления обвинительного материала. На данном процессе представители атторнетуры так и поступили. Их ходатайство было удовлетворено и судья объявил перерыв на трое суток.

За это время служба обвинения развила завидную активность. В поисках данных, компрометировавших доктора У. Дюбуа и его коллег, скрупулезно изучались малейшие факты их биографий. Исследовались не только материалы уголовного дела, но и негласное досье, заведенное Федеральным бюро расследований на каждого подсудимого. К процессу были подключены лучшие юристы уголовного отдела Министерства юстиции США. Агенты ФБР сбились с ног в поисках новых свидетелей обвинения. Все сотрудники Информационного центра и многие связанные с ним лица в эти несколько дней подверглись интенсивной психологической обработке. В методах не церемонились, в ход шло все — от попыток склонить к сотрудничеству и обещаний содействия в решении личных трудностей до провокаций и угроз. Но все было тщетно.

Когда 11 ноября судебное заседание продолжилось, выяснилось, что сколько-нибудь убедительных доказательств преступной деятельности подсудимых по-прежнему нет. Обвинение продолжало оперировать не конкретными данными, а отвлеченными рассуждениями.

Атторней Кэннинхэм :… Не нужно вообще устанавливать связь Информационного центра с иностранной организацией. Достаточно показать, что субъективным намерением этих людей было распространение в Соединенных Штатах информации и пропаганды в пользу и от имени европейской организации, содействие этой организации в достижении ее пропагандистских целей.

Судья Макгайр : Но как можно обвинить кого-либо, кто распространяет пропаганду, в действиях в пользу иностранного патрона, если этот патрон никогда не слышал о распространителе, а распространитель никогда не слышал о патроне?

Атторней Кэннинхэм : Именно это и вносит путаницу в данный вопрос.

Судья Макгайр : Представьте себе, что Вы, живя в Вене, опубликовали брошюру, которая мне понравилась. Я прошу у Вас разрешения переиздать Вашу брошюру в Нью-Йорке за мой счет. Правительство требует, чтобы я зарегистрировался как Ваш агент. Я отказываюсь. Я утверждаю, что, разделяя Ваши мысли, я тем не менее не являюсь Вашим агентом и потому не стану регистрироваться. Разве это неправильно?

Атторней Мэдрикс : Деятельность организации в качестве агента косвенно доказывается сходством идей.

Судья Макгайр :…Общих рассуждений мы выслушали достаточно. Прошу обвинение ответить на конкретный вопрос: намерено ли оно привести доказательства того, что Советский Союз является патроном Информационного центра сторонников мира в США.

Атторней Мэдрикс : Нет, Ваша честь… В обвинительном акте большого жюри не указывается, что наличие иностранного патрона подразумевает агентурную связь с Советским Союзом. Речь идет о связях Информационного центра сторонников мира с Всемирным Советом Мира [149] Ibidem. P. 383. .

После этого заявления государственного обвинителя слово взял защитник В. Маркантонио, который потребовал у представителей атторнетуры доказать следующие обстоятельства: 1) Информационный центр сторонников мира действовал от имени Всемирного Совета Мира; 2) работа центра контролировалась этой международной организацией; 3) Всемирный Совет Мира уполномочил Информационный центр действовать от его имени; 4) последний согласился действовать от имени Совета; 5) он согласился также находиться под контролем Всемирного Совета Мира.

Однако требование адвоката осталось без удовлетворения. Ни по одному из предложенных пунктов обвинение не могло представить доказательства. В состязательном процессе это означает отсутствие предмета судебного спора. В создавшихся условиях продолжение разбирательства дела утрачивало всякий смысл. Поэтому судья прервал бесплодную дискуссию по процедурным вопросам и огласил свое решение: