Александр Васильев - Суд присяжных: последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными: стратегия и тактика защиты

Вот такие дела иногда творятся… Жуть.

В самом общем виде, задачей защиты в прениях является доказать истинность своей версии событий и показать несостоятельность версии обвинения. При этом, как все прочие действия защиты в ходе судебного заседания, речь в прениях должна быть подчинена трем ключевым доминантам — понимаемости, запоминаемости и убедительности доводов, приводимых адвокатом.

Возможно, лучшим способом подготовить свое выступление в прениях — это составлять защитительную речь как литературное произведение. Например, представьте себе, что какой-то небольшой детский рассказ разбили на отдельные куски и перемешали их. Сможете вы тогда понять о чем в них идет речь? Да, возможно, вы запомните какие-то отдельные факты, но целостной картины иметь не будете. Так и с защитительной речью. Поэтому лучше всего стремиться к тому, чтобы ваша речь в прениях представляла собой не разрозненный набор (пусть и важных для защиты) фактов, а последовательное логичное повествование, рассказ, когда каждый последующий тезис прямо вытекает из предыдущего или, во всяком случае, не начинает разбираться до тех пор, пока не предыдущий вопрос не рассмотрен до конца.

Для небольших по объему защитительных речей, содержащих анализ небольшого количества доказательств, вышеизложенное проблемой не является. Обычно, в таких случаях, исследованные в ходе короткого судебного следствия сведения достаточно хорошо запоминаются присяжными заседателями, что позволяет сосредоточится на их анализе без необходимости повторного напоминания присяжным заседателям изученных доказательств.

Однако в ходе работы по большим делам, со значительным объемом исследуемых обстоятельств, такой подход грозит тем, что анализ доказательств, проведенный стороной защиты, будет либо не до конца понят присяжными, либо не будет воспринят как убедительный. Просто по причине того, что доказательства, на основе которых строятся выводы защиты, к моменту произнесения защитительной речи будут уже частично забыты. В этом случае на помощь защите приходит, в том числе, правильная компоновка защитительной речи — минимизация объема выступления при сохранении последовательности, понятности и убедительности изложения, в том числе путем сокращения повторения доказательств и/или выводов.

Как говорится, легко сказать, но как этого добиться на практике? Перелопатив гору юридической и около того литературы, единственное, что я смог найти — так это твердую уверенность авторов в том, что защитительная речь непременно должна содержать вступление, основную часть и заключение. Видимо, авторы подразумевают что-то такое, что обеспечивает самоценность этих элементов защитительной речи. Я же, к сожалению, этой тайны не постиг и поэтому так и не понял как, а главное зачем, делить речь в прениях именно на эти части. Лично мне больше по душе деление речи не на формальные «вступление», «основная часть» и «заключение», а на смысловые блоки, которые комбинируются защитой применительно к конкретике каждого дела. В случае же, когда объем обвинения значителен и по числу инкриминируемых эпизодов, и по числу подсудимых, и по количеству и разнотипности доказательств — этот «блоковый» метод, на мой взгляд, становится единственно возможным.

Например, у вас имеется дело из трех эпизодов, по двум из них опровержение версии обвинения осуществляется с помощью убедительных доказательств защиты. В последнем же случае, основной упор делается на трактовку презумпции невиновности, поскольку и доказательства защиты, и доказательства обвинения — слабы. При классическом подходе (с «вступлением»), общие принципы, и в том числе принцип презумпции невиновности, следовало бы давать именно в этом самом вступлении. Однако, если так сделать, то к тому моменту, когда повествование дойдет до момента, когда это приобретет практическую ценность, принцип презумпции невиновности и выводы из него, давно уже позабудутся присяжными заседателями. Соответственно, куда правильнее и полезнее — дать обзор принципа презумпции невиновности непосредственно перед тем эпизодом, в котором сторона защиты намеревается его применить, а не просто во «вступлении».

Вот, исходя их таких посылов, мы и перейдем к рассмотрению возможных блоков (частей) защитительной речи в прениях.

18.3.1 Вводно-информационный блок

Сразу замечу, что это и остальные названия составных частей речи в прениях носят исключительно условный характер. И да, в определенных случаях, данный блок можно назвать «вступлением», но с учетом изложенных выше ограничений…

Итак, как уже неоднократно подчеркивалось выше, речь в прениях должна быть нацелена именно на те факты, которые стороне защиты требуется опровергнуть или доказать. Соответственно, за пределами защитительной речи — в зависимости от конкретного уголовного дела — может оставаться весьма значительный пласт информации, которая для нужд защиты не имеет особого значения.

Так что совершенно необязательно цитировать весь объем обвинения, чтобы в дальнейшем оспаривать лишь наличие у подсудимого оружия или, допустим, заранее разработанного плана и предварительного сговора. Любой факт, упоминаемый защитой, должен иметь конкретное значение для целей защиты, в противном случае он должен из текста речи безжалостно вымарываться, чтобы не загромождать ее и не отвлекать присяжных от других обстоятельств.

Типичной ошибкой адвокатов, часто встречавшейся мне в судебных заседаниях, было то, что защитник начинал свою речь с подробного изложения обвинения, предъявленного его подзащитному. Спрашивается, зачем? Зачем еще раз повторять присяжным заседателям, что, по мнению обвинения, подсудимый, вооружившись и по заранее разработанному плану, выследил потерпевшего, нанес ему множественные телесные повреждения, приведшие к гибели, после чего с места происшествия скрылся? Все это уже неоднократно повторили в процессе судья и прокурор. Если в защитительной речи, адресованной профессиональному судье, это выглядит как не нужной, но в то же время и безвредной глупостью, то в речи к присяжным заседателям это напоминает что-то вроде признания вины и согласия с позицией прокурора. Не надо так делать.

С учетом изложенного, гораздо лучше сразу сориентировать присяжных заседателей в том — о чем именно пойдет речь в вашем дальнейшем выступлении и о чем нет (и почему). Таким образом вы сразу отсекаете от своего анализа лишние, не нужные вам вопросы и ожидания, но в то же время концентрируете внимание присяжных на ключевых проблемах, которые вы намереваетесь исследовать. Также при таком подходе к делу, у присяжных не возникнет недопонимания почему сторона защиты «пропустила» те или иные обстоятельства. На практике это будет выглядеть примерно так: «Подсудимый не совершал вмененного ему преступления, более того защита даже имеет четкое представление о том, кто его совершил, однако, как вы уже неоднократно могли убедиться в ходе процесса, мы не имеем возможности об этом говорить в данном суде». Или: «Уважаемые присяжные, мы признаем, что факт убийства потерпевшего действительно имел место, и обстоятельства этого преступления во многом соответствуют той версии, которую изложил нам прокурор, за одним исключением — подсудимый к этому преступлению не причастен». Или даже так: «Моему подзащитному вменяют пять эпизодов мошенничества и два разбоя. Виновным в совершении мошенничества подсудимый себя признает и нет смысла тратить время и силы на их рассмотрение, а вот разбоев он не совершал. Об этом мы с вами сейчас и поговорим», ну и так далее.