Александр Васильев - Суд присяжных: последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными: стратегия и тактика защиты

Но есть один нюанс. Согласно Апелляционного определения ВС РФ от 19 декабря 2013 г. №32-АПУ13—14сп, переголосование по вопросному листу не просто возможно, но и обязательно, если в коллегию вошел новый присяжный…

Еще один приемчик — «заигрывание» с трехчасовым сроком, отведенным законом для присяжных заседателей на возможность принять единогласное решение. По закону, только по истечении трех часов присяжные могут приступать к голосованию по вопросному листу. Вот это обстоятельство и используется судом для того, чтобы возвратить присяжных заседателей в совещательную комнату, если они пытаются огласить не единогласное решение, принятое менее чем за три часа после ухода в совещательную комнату. Вообще не понятно, что подразумевал законодатель, когда установил срок обсуждения вопросного листа и сделал его равным трем часам. Почему трем часам, а не трем дням или трем минутам? Вопросный лист по уголовным делам, как мы знаем, может насчитывать от десятка до сотен вопросов, то есть где-то для полноценного обсуждения хватит и получаса, а где-то и вдумчиво прочитать все вопросы за три часа просто не реально. Более того, обсуждение и склонение всех присяжных к единому мнению имеет принципиальное значение только в англосаксонской системе права, где решения принимаются квалифицированным большинством. У нас же вердикт будет всегда.

И снова, для иллюстрации судебной практики, можно сослаться на дело саранского бизнесмена Юрия Шорчева. Манипуляции по этому делу вообще вышли на качественно новый уровень: неоднократно, по надуманным предлогам, присяжных заседателей возвращали в совещательную комнату, не давая им огласить вынесенный (как потом выяснилось — оправдательный) вердикт. Так продолжалось до тех пор, пока по истечении трех дней, из коллегии не вышли сразу трое присяжных, после чего коллегия развалилась, ибо запасных уже не было. Но, конечно, апофеозом судебного беспредела, стало нападение на одну из присяжных, склонявшуюся к вынесению оправдательного вердикта, с целью лишить ее возможности участвовать в обсуждении вопросного листа. О том, что это нападение было делом рук «правоохранительных» органов косвенно указывает также и тот факт, что по данному поводу вообще отказали в возбуждении уголовного дела… Подробнее об этом можно прочитать тут: http://shorchev.biz/lizunova/

Также в арсенале судей имеются и всевозможные манипуляции непосредственно с содержанием вопросного листа. Так, например, один из способов «поймать в ловушку» присяжных — это сформулировать вопросы таким образом, чтобы признание какого-либо очевидного факта влекло бы за собой признание и какого-то спорного обвинительного факта. То есть нередко можно встретить ситуации, когда один вопрос вопросного листа частично «перекрывает» другой вопрос (по фактическим обстоятельствам или их участникам), в результате чего ответы на эти оба вопроса необходимо между собой согласовать (это значит ответить надо либо на все «да», либо на все «нет»). К тому же недобросовестные судьи иногда используют это для того, чтобы многократно возвращать присяжных заседателей в совещательную комнату, пытаясь их замучить исправлениями и получить в итоге нужный (обвинительный) вердикт.

Имеются и иные процессуальные опасности, подстерегающие сторону защиты, да и самих присяжных заседателей при вынесении вердикта. Так одним из условий получения присяжными заседателями разъяснений от председательствующего, по тем или иным вопросам вопросного листа, является специфика формулировки просьбы о даче таких разъяснений. Просьба должна быть сформулирована таким образом, чтобы из нее не вытекало решение, принятое присяжными заседателями. Несоблюдение этого требования даже повлекло отмену приговора в Апелляционном определении ВС РФ от 13 марта 2014 г. №71-АПУ14—3сп. Как указал в этом случае Верховный суд, вопрос старшины прозвучал следующим образом: «При принятии отрицательного решения следующий вопрос пишется, если да…?». Таким образом, старшиной фактически был озвучен вердикт присяжных заседателей по данному вопросу.

Получив проект вопросного листа, адвокат, как правило, оказывается в крайне напряженной ситуации. Довольно часто, судьи дают совершенно минимальное время на анализ документа и формулирование к нему замечаний. Между тем, качественный анализ требует вдумчивого углубленного чтения, сравнения с обвинением и материалами дела. Выявление возможных разночтений, противоречий и двусмысленностей — не такая уж простая работа, особенно в условиях жесткого цейтнота. Также адвокату требуется время и на подготовку своих замечаний-предложений по вопросному листу, что крайне затруднительно сделать, не видя и не имея заранее на руках проекта документа. Таким образом, есть насущная необходимость иметь хотя бы примерный типовой план анализа вопросного листа.

При этом анализ вопросного листа имеет смысл проводить с учетом положений ст. 339 УПК РФ и имеющейся судебной практики по следующим этапам. Так, начинать анализ имеет смысл с проверки соблюдения формальных требований к составлению вопросного листа сформулированных в ст. 339 УПК РФ. А именно: по каждому ли деянию поставлен вопрос о его доказанности, доказанности причастности к нему подсудимого, доказанности вины подсудимого и возможности снисхождения со стороны присяжных заседателей. Выявление таких простых и грубых ошибок — это не совсем работа адвокатов (конечно, если председательствующий не заключил с адвокатом специального соглашения на юридическую помощь), но если вы ожидаете положительного для вас вердикта присяжных, то имеет смысл снизить вероятность его отмены в том числе и по причине нарушений в структуре вопросного листа.

Следующий шаг: это анализ каждого обвинения по первым двум ключевым позициям — доказанность события и доказанность причастности. При этом следует помнить о наличии у председательствующего права соединить в одном пункте три первых вопроса — о деянии, о причастности, и о виновности. Однако, изложены ли фактические обстоятельства в соответствии с обвинением и позициями сторон? Не пропали ли из вопросного листа нужные защите факты и не появились ли новые, отсутствующие в обвинении? Выполнены ли требования законодательства к корректности соединения или разделения вопросов по деяниям и подсудимым? Не содержатся ли в поставленных вопросах юридические термины или вопросы о праве? Достаточно ли понятно сформулированы вопросы присяжным заседателям, отсутствуют ли в них неточности и двусмысленности?

После соответствующей проверки основных вопросов, следует заняться частными (если таковые были в итоге поставлены председательствующим) — в первую очередь, отвечают ли они требованиям ч.3 ст.339 УПК РФ? Необходимо понять, не могут ли они при определенных ответах присяжных заседателей, ухудшить положение подсудимого, соответствуют ли позиции по делу сторон защиты и обвинения?