Александр Васильев - Суд присяжных: последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными: стратегия и тактика защиты

«Несостоятельны доводы жалоб и представления о том, что использование защитником в прениях предмета, имитирующего орудие преступления, оказало незаконное воздействие на присяжных заседателей, поскольку, как следует из протокола судебного заседания, защитник не ссылался при этом на доказательственное значение этого предмета, по своим свойствам явно не подходящего под описание настоящего орудия убийства. Кроме того, напутствуя присяжных заседателей, председательствующий указал, что аргументы сторон в прениях не являются доказательствами».

И вдогонку еще одно судебное решение на аналогичную тему — Кассационное определение ВС РФ от 22.05.2008 №5-О08—102СП:

«Председательствующий обоснованно не принял возражения стороны защиты на использование государственным обвинителем при выступлении в прениях карты города Москвы, поскольку она являлась официальным изданием, а не вещественным доказательством по делу».

«Ходы кривые роет,

Подземный умный крот.

Нормальные герои

Всегда идут в обход»

К/ф. «Айболит-66»

Если задаться вопросом: какой документ лучше всего выражает отличие процесса с профсудьей от процесса с участием присяжных заседателей, то я бы не задумываясь ответил — вопросный лист! Этот лист появляется в самом конце судебного разбирательства, однако он, даже еще не будучи написанным, незримо оказывает свое влияние на весь судебный процесс с самого первого дня. Фактически, формулируя вопросный лист, председательствующий устанавливает для присяжных границы их полномочий, границы рассмотрения фактов, изложенных в обвинении и указанных в материалах дела, выйти за которые присяжные не смогут даже при всем своем желании. При этом на приговор по делу может влиять не только непосредственное содержание отдельных вопросов, но и их трактовка в совокупности, и даже порядок их расположения в вопросном листе!

В результате составление и обсуждение вопросного листа является чуть ли не самым ключевым и драматическим моментом суда с участием присяжных заседателей, фактически — кульминацией процесса. Достаточно проанализировать судебную практику, чтобы убедиться — ошибки и нарушения при составлении вопросного листа входят в число лидеров причин для отмены приговоров (как обвинительных, так и оправдательных), основанных на вердикте присяжных заседателей. От того как — в какой форме и последовательности, с использованием каких речевых оборотов и т. д. — будут поставлены вопросы порой зависит судьба подсудимых и исход дела в целом. Ошибки (вольные или невольные) при формулировке вопросов вопросного листа могут привести к осуждению невиновных, оправданию виновных или к отмене, постановленного на основании вердикта присяжных, приговора впоследствии…

Обвинение и судьи, конечно, прекрасно осведомлены о значении вопросного листа в уголовном деле, поэтому не редки случаи, когда вопросный лист пытаются «приспособить» для нужд обвинения путем весьма вольного обращения с формулировками, последовательностью и полнотой изложения обстоятельств, требующих оценки присяжными заседателями. Именно поэтому постановка вопросов является одной из наиболее сложных процедур в процессе, и предоставляет председательствующему серьезные возможности повлиять на итоговое решение по делу… В некоторых случаях такая «процессуальная химия» допускается, в некоторых — признается вышестоящими судебными инстанциями нарушением, влекущим отмену приговора.

Формулировка вопросного листа (особенно по многоэпизодным делам с большим количеством подсудимых) — процесс сложный и случается, что ошибки в вопросном листе возникали не в силу какого-либо умысла со стороны председательствующего, а исключительно по причине невнимательности или неверной трактовки нормы права.

Однако хватает и противоположных примеров, когда ошибки и нарушения при составлении вопросного листа являются прямым следствием желания судьи добиться вынесения обвинительного приговора. То есть еще полбеды, когда председательствующий допускает ошибки в вопросном листе неумышленно — здесь сторона защиты может обратить внимание председательствующего на эти недочеты и внести свои замечания и предложения. Совершенно другое, когда это становиться принципиальной позицией судьи, то есть когда т.н. «ошибки» сделаны специально. В итоге задача адвоката, с одной стороны, предостеречь председательствующего от невольных ошибок в вопросном листе и с другой — не допустить или нивелировать умышленные судейские попытки запутать присяжных, хитростью получить от них обвинительный вердикт.

Далее, при приведении примеров, я не стану разграничивать эти две причины процессуальных ошибок. Для их пресечения в реальном процессе достаточно просто знать о них…

Итак, вопросный лист составляется председательствующим по итогам судебного разбирательства в соответствии с изученными доказательствами и мнением сторон, и отчасти он похож на предъявленное подсудимым обвинение. По сути в нем излагаются те же события, однако с некоторыми особенностями, которые накладывает специфика рассмотрения дела с участием присяжных заседателей. Прежде всего, как вы понимаете, речь идет об особой регламентации работы с процессуальными вопросами и обстоятельствами, не относящимися к фактической стороне дела.

Одной из системных причин наличия ошибок в формулировании вопросного листа (и ответе на него присяжными) являются сами предусмотренные УПК РФ формы работы присяжных с вопросным листом. Очевидно изначально эти формы были приспособлены для ситуаций с незначительным количеством (до нескольких десятков) вопросов, в частности, на это указывает и предписанное время полемики присяжных при попытке прийти к общему мнению (3 часа), и отсутствие вменяемых и нормально расписанных процедур для длительной (в течении нескольких дней) работы с вопросным листом.

Между тем, именно для процессов с присяжными характерно значительное количество подсудимых и эпизодов, в результате чего объемы вопросных листов порой составляют несколько сотен вопросов. Даже просто прочитать и осознать их требуется два-три часа, а уж о том, чтобы в течении этого времени обсудить их и прийти к какому-нибудь общему мнению и речи не идет.

Так, по уже неоднократно упоминавшемуся делу Юрия Шорчева в Саранске, вопросный лист состоял из 303 вопросов! Или, например, в 2006 году в Верховном суде Республики Татарстан суд с участием присяжных рассматривал дело, в котором было 33 подсудимых, обвинявшихся в создании преступного сообщества, многочисленных убийствах, похищениях людей, вымогательствах и пр. — материалы дела насчитывали 235 томов ( http://www.gazeta.ru/2006/07/17/oa_208416.shtml). Представьте какой там был вопросный лист…