Александр Васильев - Суд присяжных: последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными: стратегия и тактика защиты

«По данному делу подсудимые обвинялись в совершении в разное время различных преступлений: С. — в двух преступлениях, П., В., З. и У. — в трех преступлениях, а Ш. — в четырех преступлениях.

В судебном заседании при обсуждении проекта вопросного листа стороны, в том числе и государственные обвинители, в соответствии с ч.2 ст.338 УПК РФ высказали свои замечания, указав, что подсудимые обвиняются в совершении в различное время нескольких преступлений, предусмотренных разными главами и статьями Уголовного кодекса Российской Федерации, и просили в соответствии с ч.1 ст.339 УПК РФ поставить в вопросном листе по каждому деянию три основных вопроса.

Однако председательствующий судья в нарушение этой нормы Кодекса объединил два первых основных вопроса по всем деяниям — незаконному прослушиванию телефонных переговоров, злоупотреблению должностными полномочиями, получению взятки — в один вопрос, а в отношении Ш. в один вопрос вошло и обвинение в должностном подлоге.

Такие нарушения уголовно-процессуального закона повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них».

В другом случае, Кассационным определением ВС РФ от 26 февраля 2013 г. №49-О12—79СП обвинительный приговор был отменен именно на том основании, что вопреки требованиям ст.339 УПК РФ перед присяжными заседателями в вопросе №1 — о том доказано ли, что деяние имело место — был поставлен вопрос о доказанности событий по всем трем преступлениям: похищению, разбойному нападению и убийству. При таких обстоятельствах доводы осужденных и их адвокатов о том, что постановка вопросов с нарушением положений уголовно-процессуального закона фактически лишила присяжных заседателей возможности правильно оценить существо дела и должным образом выполнить возложенные на них обязанности и реализовать права при вынесении вердикта, являются обоснованными.

Апелляционное определение ВС РФ от 28.10.2015 г. за №48-АПУ15—36сп, отменившее оправдательный приговор, было мотивировано тем, что в одном из вопросов вопросного листа были объединены вопросы, связанные с убийством потерпевшего и с разбойным нападением на него же. При этом суд особо отметил, что отсутствие замечаний со стороны участников уголовного судопроизводства по поводу содержания вопросного листа само по себе не является основанием для признания его соответствующим закону и не освобождает судью, председательствующего по делу, сформулировать вопросы надлежащим образом.

Кроме того, объединение в одном вопросе разнородных деяний влечет за собой не только формальное нарушение закона, но и, в ряде случаев, приводит к вынесению присяжными заседателями противоречивого вердикта. В частности, можно сослаться на Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 10.07.2008 г. по делу №19-О08—24СПМВ. Так, согласно обвинения, подсудимые причинили смерть потерпевшему, после чего завладели принадлежащими ему деньгами. В вопросном листе судом были поставлены два вопроса №1 и №5 в следующем виде:

«Доказано ли, что 19 мая 2007 г. за селом Александровским Ставропольского края С.М. ударили ладонью руки в область шеи, а затем рывком с поворотом его головы в сторону причинили вывих шейного отдела позвоночника с травмой спинного мозга, перелом хрящей гортани, а В. также сильно ударили кулаком в горло, чем причинили перелом хрящей гортани, после чего забрали у них 46500 рублей?» — на этот вопрос коллегия присяжных заседателей дала отрицательный ответ, заключив, что событие, описанное в нем, не доказано;

«Доказано ли, что 19 мая 2007 г. С.М. и В. за селом Александровским Ставропольского края были лишены жизни с изъятием у них 46500 рублей?» — на этот же вопрос Коллегия присяжных заседателей ответила «Да, доказано», заключив, что данные события имели место.

Суд первой инстанции, несмотря на очевидную противоречивость вердикта, внимания на это не обратил и вынес приговор, который в дальнейшем и был по этим основаниям отменен ВС РФ…

Что ж, говоря о специфике постановки вопросов при идеальной совокупности преступлений, нельзя обойти вниманием и одно старое, но от того не менее «чудесатое» Определение Кассационной палаты ВС РФ от 13.01.1999 года (№БВСР 99—8) из которого следует, что судьи ВС РФ на полном серьезе допускают существование ситуации, когда невиновность подсудимого в преступном деянии не исключает его виновности в отдельных последствиях не совершенного им поступка. Вот, извольте ознакомиться:

«Органами предварительного следствия Архипов обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст.222, ч.2 ст.167 УК РФ, ст.15 и пп. «а», «д» ст.102 УК РСФСР.

В сентябре 1996 г. Архипов незаконно купил в кафе г. Сальска ручную гранату и запал к ней, которые хранил дома. 19 ноября 1996 г. он принес гранату и запал к дому, где проживала его родственница Хилобокова, и из корыстных побуждений, желая единолично вступить в наследство, с умыслом н убийство Хилобоковой бросил в форточку окна ее спальни гранату. В результате взрыва находившейся в квартире Евтушенко была причинена травма головы, а Хилобоковой — материальный ущерб: повреждено имущество на сумму 44 348 946 руб.

Вердиктом присяжных заседателей признано недоказанным участие Архипова в совершении указанных преступлений, в связи с этим 29 сентября 1998 г. судом присяжных Ростовского областного суда постановлен оправдательный приговор.

(…)

Согласно ч.1 ст.449 УПК РСФСР по каждому деянию, в совершении которого подсудимый обвиняется государственным обвинителем, ставятся с учетом положений ст.254 УПК РСФСР три основных вопроса:

1) доказано ли, что соответствующее деяние имело место;

2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый;

3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния.

Однако по делу данные требования закона не выполнены. Как видно из протокола судебного заседания, Архипов не отрицал, что имел гранату и в ссоре со своей теткой из-за наследства метнул гранату в ее комнату, а затем убежал. В соответствии с положениями названной выше нормы закона перед присяжными заседателями были поставлены вопросы, относящиеся к обвинению Архипова в деяниях, предусмотренных ч.1 ст.222 УК РФ и ст.15, пп. «а», «д» ст.102 УК РСФСР. В части же, касающейся обвинения Архипова по ч.2 ст.167 УК РФ, перед присяжными заседателями не поставлен вопрос, доказаны ли действия подсудимого, выразившиеся в умышленном уничтожении или повреждении чужого имущества.

Следовательно, ответ коллегии присяжных заседателей о невиновности Архипова в последствиях от взрыва гранаты не является полным и ясным, в том числе и с учетом позиции самого оправданного.