Александр Васильев - Суд присяжных: последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными: стратегия и тактика защиты

При этом необходимо сказать и еще об одном важном условии постановки частных вопросов — их постановка не является обязательной в случае, когда вопросный лист допускает фактический ответ на них, путем исключения соответствующих обстоятельств из основных вопросов. Такой позиции, в частности, придерживается ВС РФ в Апелляционном определении от 5 августа 2015 года №11-АПУ15—17сп.

Но не все так радостно на юридическом небосклоне. Известны Верховному суду и лазейки, позволяющие при определенных обстоятельствах не расценивать отказ в постановке частного вопроса в качестве нарушения, влекущего отмену приговора. Так, в Кассационном определении от 14 марта 2007 года №93-о06—25СП Верховный суд РФ, с одной стороны, признал, что защите было отказано в постановке дополнительных вопросов, но с другой посчитал, что сформулированные вопросы и так давали возможность присяжным заседателям при недоказанности вины Б. в убийстве потерпевшего — путем исключения определенных обстоятельств из основных вопросов — дать отрицательный ответ, поскольку у присяжных заседателей было право выбора при ответах на вопросы. Поэтому, согласно мысли ВС РФ, в данном конкретном случае нельзя говорить о нарушениях председательствующим требований ст.338 ч.2 и ст.339 ч.3 УПК РФ. То есть ВС РФ, получается, требует от присяжных заседателей юридических знаний и опыта, позволяющих им понять, что именно надо исключить из основных вопросов, чтобы сформулировать свое отношение к доказанности, путем внесения в вопросный лист юридически правильных исключений.

А вообще в борьбе за интересы обвинения суд может зайти весьма далеко, в том числе незаконно отказать стороне защиты в постановке частных вопросов. К сожалению, в ряде случаев решения ВС РФ по таким поводам носят весьма загадочный характер, поскольку не содержат внятной аргументации. Например, систематически приходится сталкиваться с решениями ВС РФ мотив которых иначе как «так захотелось» и не сформулируешь. В частности, можно сослаться на кассационное определение ВС РФ от 27 марта 2006 года №46-о05—58, когда довод о незаконном не включении в вопросный лист частного вопроса суд парировал следующей фразой:

«Что же касается доводов жалоб о необоснованной формулировке некоторых вопросов присяжным заседателям, а также о том, что вопрос №188 был по существу отвергнут либо сформулирован не так, как надлежало сформулировать, то и с этими доводами согласиться нельзя по тем основаниям, что вопросы присяжным заседателям, как это видно по делу, постановлены в соответствии с требованиями ст.339 УПК РФ».

Тут нам остается только дивиться способу мотивирования своей позиции, избранной судьями ВС РФ, больше свойственной художникам-авангардистам, нежели служителям Фемиды: «Мы так видим».

А иногда, видимо, при отсутствии подходящих аргументов, ВС РФ предпочитает просто «не замечать» аргументы защиты, либо отвергать их, не вдаваясь в мотивацию своих решений. За примерами далеко ходить не надо. Вот выдержка из Апелляционного определения ВС РФ от 24 апреля 2014 г. №46-АПУ14—15сп:

«В апелляционной жалобе и дополнении к ней в защиту осужденного Елистратова, адвокат Кузнецов И. С. выражает несогласие с приговором, указывает, что судом были допущены нарушения уголовно-процессуального законодательства, в частности ст. 338, 339 УПК РФ и неправильно применен уголовный закон. Председательствующим не было рассмотрено ходатайство защиты о внесении в вопросный лист вопросов, которые она хотела поставить перед присяжными. Вопросы №№2, 3 поставлены неверно. Вопросный лист содержит незаверенные исправления, отсюда вердикт неясен и противоречив. В вопросе №3 сведены воедино два вида соучастия, и поэтому нельзя согласиться с квалификацией действий его подзащитного. (…)

Вопросный лист по делу составлен с соблюдением положений закона, на который ссылается в жалобе адвокат Кузнецов И. С. Так, из материалов дела видно, что стороной защиты внесены предложения по формулировке и постановке вопросов, которые, сами по себе, нельзя назвать ходатайствами и которые были переданы председательствующему и приобщены к материалам дела. С учетом этих предложений судьей в совещательной комнате окончательно сформулированы вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями. Полагать, что вопросы №№2, 3 сформулированы неверно, нет оснований, также как и то, что вопросный лист содержит незаверенные исправления. То обстоятельство, что председательствующий покидал зал судебного заседания с вопросным листом, как указывается в жалобах, само по себе, не свидетельствует о какой-либо фальсификации».

В итоге, остается только догадываться почему «нет оснований полагать», что вопросы 2 и 3, вопреки доводам защиты, сформулированы не верно, также как осталось неясным и то, содержит ли вопросный лист незаверенные исправления. Судьи ВС РФ не увидели исправлений? Не посчитали их исправлениями? Пришли к выводу, что они все-таки заверены?

Однако, чтобы не заканчивать рассмотрение данного вопроса на такой грустной ноте, сошлюсь на Кассационное определение ВС РФ от 08.08.2007 г. по делу №67-о07—22СП. Обвинительный приговор тут был отменен и дело направлено на новое рассмотрение в связи с тем, что подсудимый указывал, что намеревался только связать потерпевшего для облегчения совершения разбоя, и не мог предполагать, что потерпевший страдает заболеваниями, которые в результате действий по его связыванию могут вызвать смерть. Защита ходатайствовала о постановке перед присяжными частных вопросов, направленных на отражение указанной позиции по делу, однако суд в их постановке защите незаконно отказал. При этом ВС РФ обратил внимание, что «некорректная (правовая) постановка защитой ряда вопросов не является причиной, по которой суд не мог привести эти вопросы в соответствие с требованиями законодательства и, в переформулированном виде, поставить их перед присяжными заседателями».

В общем, иногда чудеса все же случаются…

19.5.2 Недопустимость ухудшения положения подсудимого частными вопросами

В соответствии с ч.3 ст.339 УПК РФ, допустимы вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту. Правда, вот с понятием «нарушение права на защиту» законодатель не определился, оставив его на судейское усмотрение… или произвол… уж кто с чем столкнулся. В итоге известны ситуации, когда поставленный вопрос затрагивает обвинение по составу или эпизоду, отличающемуся от официально предъявленного обвинения, что вынуждает защиту в последний момент пытаться защититься от нового, по сути, обвинения по которому защита не давала объяснений и не предъявляла своих доказательств.