Александр Васильев - Суд присяжных: последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными: стратегия и тактика защиты

Названная ситуация достаточно редкая, но тем не менее знать о ней надо. В частности, указанная ошибка была выявлена Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 03.08.2004 г., дело №51-о04—61сп. В этом случае, ВС РФ, отменяя приговор и направляя дело на новое судебное рассмотрение, указал следующее:

«Согласно предъявленному обвинению, Ч. из ружья „Сайга-20“, снаряженного дробовым зарядом, произвел три выстрела в стоящую у дороги группу людей. В результате стрельбы Д. причинены ссадины, не повлекшие вред здоровью, а М. — смертельное ранение в голову. В судебном заседании подсудимый Ч. пояснил, что он один выстрел произвел вверх, а два — в опору линии электропередачи. Адвокат, исходя из данной позиции подсудимого, в прениях говорил о попадании дробины в Д. и в голову М. в результате рикошета от опоры. При обсуждении сформулированных председательствующим вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, адвокат предложил поставить альтернативный вопрос о наличии обстоятельства, исключающего ответственность подсудимого за содеянное или влекущего за собой его ответственность за менее тяжкое преступление, в следующей редакции: „Ч. вышел с ружьем, предупредил, чтобы все расходились, после чего произвел один выстрел в воздух и два выстрела в опору“. Однако председательствующий вопреки позиции защиты изменил вопрос по существу и значительно его расширил, указав в девятом вопросе: „…произведя два других выстрела, Ч. направил ружье в сторону опоры линии электропередачи у дороги, недалеко от которой стояла группа вышеназванных лиц, среди них были Д. и М.?“ и тем самым ухудшил положение обвиняемого».

Так что, исходя из позиции ВС РФ, постановка частных вопросов может быть направлена только на улучшение позиции подсудимого. Да иное и законом не предусмотрено. Или вот еще пример. В Кассационном определении от 13 апреля 2007 г. №93-007-1сп, рассматривая представление прокурора, в котором он сетовал, что суд дескать не изложил позицию государственного обвинителя, высказанную в ходе судебного заседания и в прениях сторон, о том, что потерпевшие Р., Р. и К. — не избивали Власенко в автомашине в пути следования, Верховный суд пришел к выводу:

«Государственный обвинитель в судебном заседании не отказался от поддержания предъявленного Власенко обвинения. Утверждение государственного обвинителя о том, что потерпевшие не избивали подсудимого, фактически является изменением обвинения в сторону его усиления и влечет за собой нарушение права на защиту подсудимого, которому обвинение было предъявлено с учетом противоправного поведения потерпевших, явившегося поводом для преступления.

Это обстоятельство, как смягчающее наказание обвиняемого Власенко, указано и в самом тексте обвинительного заключения.

По мнению государственного обвинителя, положения ч.3 ст.339 УПК РФ позволяют ставить частные вопросы об обстоятельствах, которые как уменьшают степень виновности лица, либо изменяют ее характер, так и увеличивают их. Такое толкование положений ч.3 ст.339 УПК РФ противоречит буквальному ее изложению и смыслу уголовно-процессуального закона».

19.5.3 Нарушение формальных требований к постановке частных вопросов

Нарушения при постановке частных вопросов могут носить и формальный характер. Примером тому может служить Кассационное определение ВС РФ от 28 апреля 2003 г. №8-о03—17. При формулировке вопросного листа по данному делу, судом были поставлены частные вопросы №№14 и 15, однако в вопросе №14 не было указано к какому основному вопросу он относится. Помимо этого, вопросы №14 и 15 были заданы не в отношении каждого подсудимого отдельно, как того требуют нормы ч.7 ст.339 УК РФ, а в отношении всех подсудимых сразу. Естественно, что указанные нарушения повлекли за собой отмену приговора…

Характер частных вопросов, по смыслу ч.3 ст.339 УПК РФ, должен быть направлен на уточнение степени виновности подсудимых, либо обстоятельств, изменяющих характер виновности, включая освобождение подсудимых от ответственности. И при этом председательствующий судья должен указать — к каким именно основным вопросам эти частные вопросы являются дополнением. Отсутствие в основном вопросе сведений о совершении подсудимым части деяния, без включения этих обстоятельств в вопрос о доказанности самого деяния и в вопросы о виновности или невиновности каждого подсудимого в совершении этого деяния, является недопустимым.

Хорошим примером нарушения формальных требований к постановке частных вопросов может служить Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ от 25.07.2006 г. по делу №64-о06—27сп. Вот как это нарушение сформулировано в тексте Определения ВС:

«В ч.1 и ч.2 ст.339 УПК РФ говорится о том, что вначале председательствующий обязан поставить три основных вопроса по каждому деянию, которые указаны в п.п. 1, 2 и 4 ч.1 ст.299 УПК РФ, исходя из полномочий присяжных заседателей, зафиксированных в ст.334 УПК РФ, либо один основной вопрос, соединяющий три основных вопроса, указанных в ч.1 ст.339 УПК РФ. После этого, как указано в ч.3 ст.339 УПК РФ, возможна постановка частных вопросов. Из смысла данной нормы следует, что частные вопросы направлены на улучшение положения подсудимого. Вопросы должны ставиться в понятных присяжным заседателям формулировках.

Данные положения закона судом не соблюдены. Председательствующий необоснованно исключил из основных вопросов мотив преступления (по версии обвинения), выделив его отдельно в 3-й частный вопрос. Однако, даже после этого, не был поставлен вопрос о виновности подсудимого (по версии обвинения).

В следующем 4-м частном вопросе речь идет о доказанности нанесения подсудимым ударов ножом потерпевшим в ходе обороны (этот вопрос увязан на 1-й и 2-й основные вопросы по версии обвинения, за исключением мотива, которым руководствовался подсудимый). В 5-ом вопросе речь идет о доказанности вины подсудимого. Изначально в этом вопросе заложены неясности и противоречия. Вопрос сформулирован следующим образом: «Если на первый и второй вопрос, а также на третий и четвертый даны утвердительные ответы, то виновен ли Б. в совершении действий, признанных доказанными?». Из вопроса следует, что он сформулирован так, что решать вопрос о том, виновен или невиновен подсудимый, нужно в том случае, если даны утвердительные ответы на все 4 предыдущих вопроса. Однако необходимо отметить, что третий и четвертый вопросы — взаимоисключающие друг друга (в 3-м вопросе — версия обвинения, в 4-м — защиты). На третий вопрос присяжные заседатели дали отрицательный ответ, а на четвертый и пятый — утвердительные ответы.