Олег Хоменко - Язык блатных. Язык мафиози

53. Шунт — карта, имеющая преимущественное значение перед другими в картежной игре.

54. Щуп — пометка карт, позволяющая определять их значение на ощупь.

Картежная игра имеет в воровской среде не малое значение в достижении высших ступеней жульнической квалификации. Умелого и «тонкого» воровства далеко недостаточно для того, чтобы стать испытанным «духовым» [100]«жиганом» [101]. Неумение постоянно рисковать всеми своими деньгами, «тряпками», или даже жизнью, так же, как и неверность своей воровской этике, составляет признак «дешёвого человека». «Глубоко свой» [102]жулик всегда носит при себе колоду карт и готов играть где угодно и при каких угодно обстоятельствах. Даже собираясь «на дело», жулик захватывает с собой карты. Азарт руководит всеми его поступками. Карты же помогают жулику коротать время в тюрьме.

Привычка к постоянному напряжению всей нервной системы, привычка рисковать делает особенно тяжелым однообразие тюремной жизни. Карты дают жулику необходимое, чисто физиологическое ощущение риска. Многие жулики сравнивают ощущение при игре с ощущением при краже.

По словам одного карманника, выигрывать все равно, что чувствовать, как скользит в руку под подкладкой фраера толстый бумажник.

По-своему образный язык шпаны подчеркивает эту связь в характерном употреблении картежных терминов: «При „рамсе“ [103]вольты [104]недействительны», — говорит агент уголовного розыска, поймав жулика на предъявленную ему «липу» [105].

В заключении «колотушки» [106]сменяют «фомку» [107]и никакие ухищрения не могут изгнать их оттуда.

В исправдомах с более или менее свободным режимом шпана обычно располагается группами — вместе сидят все с одной улицы или с одного района. Внутри камеры все общее и играют камера с камерой. Сейчас в камере висит одежда, лежат передачи, а через полчаса нет ничего, кроме самого необходимого. Хорошим игрокам в камере почет. «Играющий» человек никогда не будет в тюрьме голоден.

За приобретением карт дело не станет. Главная трудность заключается в бумаге, но если в тюрьме имеется библиотека или какие-нибудь красные уголки с газетами или журналами — трудности не существует.

Бумага склеивается в несколько слоев хлебным клеем (хлеб обдается кипятком, и отжатой жидкостью клеят). Склеенные листы нарезаются и на них переводятся — «стираются» рисунки через трафаретки. Трафаретки — обыкновенные листы бумаги, на которых вырезаются острым ножом или бритвой очки в форме нужной масти.

Краской служит слегка разведенное на химическом карандаше, саже или чернилах мыло. Красная масть отличается очертаниями очков. Фигуры создаются комбинациями очков. Некоторые колоды делаются очень старательно и такие колоды уже не выдаются администрации. Есть колоды, на которых тузы изображаются сочетаниями звезды, серпа и молота, валеты — красногвардейцами и т. п. В таких случаях всегда имеется несколько колод, которые специально держатся для выдач. Главными центрами картежной игры на Соловках являются общие роты. Играют на нарах и под нарами. Обычно вокруг играющих собирается целый кружок зрителей. На некотором расстоянии у дверей камеры становятся «цинковые», которые предупреждают о приближении «казаков» (командиров взводов, рот и т. п.).

Местный поэт из «своих» следующим образом изображает картежную игру:

В общем числе внутрилагерных нарушений правил картежная игра занимает одно из первых мест. С картежной игрой связана целая группа различных правонарушений — растрат, промотания казенного обмундирования и т. п.

и т. д.

Вышеприведенные отрывки дают некоторое представление о том, как играют на Соловках.

Не во всякую игру станет играть «свой». Шпанская игра должна удовлетворять двум основным требованиям: во-первых, игра должна быть на интерес — «коммерческой» (в 13-й роте шпана умудряется даже в шашки и шахматы играть на деньги) и, во-вторых, никогда игра не должна быть «на случай». Все игры вообще делятся на «фраерские» и на шпанские — «свои».

Шпанских игр немного: штос или стос, в произношении шпаны, иначе говоря «разбойницкая», бура, рамс и терс (или терц). Все прочие — фраерские.

Жулик может играть в фраерские игры, но только с фраером же и «для понта», если он хочет сойти за фраера из каких-либо целей, между прочим, и для того, чтобы его «наколоть» на приличную сумму.

Для этого он подтасует, сдаст и сыграет, как заправский фраер.

Низшие разряды шпаны — «вшивки», или так называемые «весёлые нищие» [108], играют еще в очко, петуха, и эти игры довольно распространены в их среде, но настоящие «духовые» смотрят на них с презрением.

В довоенное время с картами сильно конкурировала, ныне почти исчезнувшая, игра в кости. Из картежных игр бура и рамс проникли в воровскую среду позднее.

Наибольшим и почти единственным распространением в Соловках пользуются две игры: «стос» и «бура», из них излюбленнейшая — стос. Игроки из «своих» уверяют, что удобства и достоинства этой игры заключаются в том, что она играется очень быстро и в любой момент, в случае какого-нибудь шухера [109], может быть прервана, тогда как терс и рамс требуют спокойной обстановки. Наиболее азартные — стос и терс. Бура — «легкая игра», не для серьезных игроков. Шпанский стос отнюдь не является фраерской игрой на случай. Бывают мастаки, которые умудряются из 10 «сеансов» — 6 выиграть наверняка. Соль всего дела заключается в чрезвычайно интересном явлении узаконенного в известной мере шулерства.

Сговариваются играющие очень быстро: «Игра есть?» — «Есть!»

Моментально появляются карты.

Один играющий тасует, но не по-фраерски (складыванием широких боков), а складыванием концов в концы. Обычно во время тасовки незаметно изучается и расположение карт в колоде. Играющий изучает психологию партнера и подтасовывает нужные карты «на низок» или на верх колоды, в зависимости от того, как обычно снимает партнер. В свою очередь и партнер принимает оборонительные меры и, стараясь выбрать карту, предварительно гадает по своей колоде. Впрочем, это, конечно, не обязательно. Выбрав карту, играющий подрезает ею стасованную колоду.