Михаил Кауфман - Пробелы в уголовном праве: понятие, причины, способы преодоления

Довольно сложно также отграничить преступное воспрепятствование осуществлению избирательных прав (ст. 141 УК) от некоторых конкретных проявлений этого воспрепятствования, рассматриваемых, тем не менее, в качестве административных правонарушений: нарушения права гражданина на ознакомление со списком избирателей, участников референдума (ст. 5.1 КоАП), нарушения порядка предоставления списка избирателей, участников референдума или сведений об избирателях, участниках референдума (ст. 5.4 КоАП), отказа в предоставлении отпуска для участия в выборах, референдуме (ст. 5.7 КоАП).

Не лучше обстоит дело и с отграничением еще одного состава преступления, посягающего на избирательные права, — фальсификации избирательных документов, документов референдума (ст. 142 УК) от некоторых правонарушений, предусмотренных КоАП. Так, например, в ст. 5.22 КоАП установлена ответственность за выдачу членом избирательной комиссии, комиссии референдума гражданину избирательного бюллетеня, бюллетеня для голосования на референдуме в целях предоставления возможности гражданину проголосовать за других лиц или проголосовать более одного раза в ходе одного и того же голосования либо выдачу гражданину заполненного избирательного бюллетеня, бюллетеня голосования на референдуме. Указанные действия вполне можно квалифицировать и как фальсификацию избирательных документов, документов референдума, совершенную членом избирательной комиссии или комиссии по проведению референдума, т.е. как преступление средней тяжести [395] К сожалению, ситуация не прояснилась и после внесения Федеральном законом от 4 июля 2003 г. изменений в ст.ст. 141 и 142 УК РФ. .

Нет ощутимой разницы между уголовно- и административнонаказуемым воспрепятствованием проведению собрания, митинга, демонстрации и т.п. В ст. 5.38 КоАП, например, предусмотрена административная ответственность как для должностных лиц, так и для граждан за «воспрепятствование организации или проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования, проводимых в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо участию в них, а равно принуждение к участию в них». Статья 149 УК считает подобные действия, совершенные должностным лицом с использованием своего служебного положения, преступлением средней тяжести.

Довольно зыбкая грань существует между ст. 140 УК и ст. 5.39 КоАП, имеющих, к тому же, и одинаковое название: «Отказ в предоставлении гражданину информации». Единственное отличие в одноименных составах — это то, что в ст. 140 УК в качестве обязательного признака состава названы и последствия в виде вреда правам и законным интересам граждан. К слову сказать, только по наличию или отсутствию последствий в целом ряде случаев и можно судить о принадлежности того или иного деяния к преступлениям или проступкам (например, в случае нарушения правил безопасности дорожного движения). Но в данном случае, учитывая оценочный характер названных выше последствий, сделать это весьма непросто. Дело в том, что вред правам и законным интересам граждан можно рассматривать и как невозможность осуществить свои конституционные права и свободы. Право на получение гражданином информации о себе установлено в ст. 24 Конституции России, и создание препятствий гражданину на пользование этим правом не может рассматриваться иначе, как причинение вреда законным правам и интересам гражданина. Следовательно, в результате отказа гражданину в предоставлении информации его конституционное право нарушается всегда, что следует рассматривать как причинение вреда его правам. И в случае отсутствия иного вреда, возникает неизбежный вопрос: какую ответственность, уголовную или административную, должно понести виновное лицо?

Аналогичная ситуация складывается и при сравнительном анализе административно наказуемого нарушения правил охраны атмосферного воздуха (ст. 8.21 КоАП) и основного состава загрязнения атмосферы (ч. 1 ст. 251 УК). Административное правонарушение состоит в выбросе вредных веществ в атмосферный воздух или вредном физическом воздействии на него без специального разрешения, в нарушение правил эксплуатации, неиспользовании сооружений, оборудования или аппаратуры для очистки газов и контроля выбросов вредных веществ в атмосферный воздух, которые могут привести к его загрязнению. В качестве преступления следует рассматривать нарушение правил выброса в атмосферу загрязняющих веществ или нарушение эксплуатации установок, сооружений и иных объектов, если эти деяния повлекли загрязнение или иное изменение природных свойств воздуха. Здесь, на первый взгляд, как и в предыдущем примере, также существует отличие проступка от преступления — наличие в составе последнего последствий. Но это только на бумаге. В действительности же выброс вредных веществ в воздух или вредное физическое воздействие на него просто не могут не загрязнять атмосферу.

Не совсем понятно желание законодателя придать какой-то специфический оттенок именно повреждению телефонов-автоматов, установив за это деяние административную ответственность в ст. 13.24 КоАП. Содеянное отвечает всем признакам вандализма (ст. 214 УК), т.е. порчи имущества в общественных местах, поскольку подавляющее число телефонов-автоматов находится именно в общественных местах.

В этой связи нельзя еще раз не обратиться к проблеме разграничения уголовно наказуемого хищения с мелким, рассматриваемым в качестве административного проступка. Как уже отмечалось, согласно ст. 7.27 КоАП мелкое хищение чужого имущества путем кражи, мошенничества, присвоения или растраты при отсутствии признаков преступлений, предусмотренных частями второй, третьей и четвертой ст. 158, частями второй и третьей ст. 159 и частями второй и третьей ст. 160 УК РФ влечет применение мер административного взыскания. При этом, согласно примечанию к этой статье, хищение чужого имущества признается мелким, если стоимость похищенного имущества не превышает одного минимального размера оплаты труда, установленного законодательством Российской Федерации. Означает ли это законодательное требование, что к уголовной ответственности по ст.ст. 158-160 УК лицо может быть привлечено лишь при хищениях в этих формах имущества, стоимость которого превышает один минимальный размер оплаты труда? Для практических работников правоохранительных органов утвердительный ответ на этот вопрос означает значительное облегчение правоприменения: не нужно искать иных разграничительных признаков. Судебная практика уже идет по такому пути [396] См.: Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 741 п01 по делу Тимошина // БВС РФ. 2002. № 4. .