Михаил Кауфман - Пробелы в уголовном праве: понятие, причины, способы преодоления

Тенденции судебно-следственных органов в случаях коллизии УК и других законов применять нормы, прежде всего, иных отраслей законодательства, а только затем УК нашли свое отражение и в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ. Так, в п. 8 Постановления от 12.03.2002 г. № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» прямо сказано: «При рассмотрении дел о нарушениях правил оборота оружия и боеприпасов необходимо иметь в виду, что неправомерные действия лица могут содержать одновременно признаки состава как административного правонарушения, так и преступления, в связи с чем необходимо отграничивать виды ответственности владельцев оружия. При этом в случаях, когда допущенное лицом административное правонарушение (например, нарушение правил хранения или ношения оружия и боеприпасов, их продажи, несвоевременная регистрация и перерегистрация оружия и т.п.) содержит также признаки уголовно наказуемого деяния, указанное лицо может быть привлечено лишь к административной ответственности».

Однако представляется, что такое разграничение юрисдикции в настоящих условиях является весьма сомнительным.

Во-первых, в российском уголовном праве всегда признавалась необходимость учета размера хищения для определения тяжести преступления, но он никогда не рассматривался как условие криминализации. Такой вывод основывается на содержании положений ст.ст. 1 и 3 УК РФ. Согласно ст. 1 единственным источником уголовного законодательства является УК РФ. Закрепленный в ст. 3 принцип законности гласит, что преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только Уголовным кодексом. Следовательно, и вопросы декриминализации также должны решаться исключительно Уголовным кодексом [397] Один из возможных вариантов разрешения данной коллизии предлагался автором нас. 113 работы. .

Во-вторых, квалифицирующие признаки хищений, совершенных группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище, из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем, а равно с незаконным проникновением в жилище могут иметь место только тогда, когда хищение можно квалифицировать по ч. 1 соответствующих статей. Рассматривать как условие криминализации способ и повторяемость административного правонарушения, да при этом путем «скачкообразного» образования квалифицированных (особо квалифицированных) составов — это значит полностью игнорировать теорию состава преступлений. Норма о квалифицированном составе должна включать в себя все признаки нормы об основном составе преступления.

Новая редакция ст. 7. 27 КоАП нет согласуется не только со смыслом, но и с текстом уголовного закона. Так, изложение квалифицированного состава присвоения или растраты (ч. 2 ст. 160 УК) начинается словами «то же деяние», а особо квалифицированного (ч. 3 ст. 160 УК) — «деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи». Это вполне определенно указывает на то, что квалифицированный (особо квалифицированный) состав хищения в форме присвоения или растраты может иметь место только при наличии всех признаков основного. Если совершенное хищение в форме присвоения или растраты является мелким, то квалифицировать его по части второй или третьей ст. 160 не представляется возможным, даже если оно и содержит в себе соответствующие квалифицирующие признаки. Синонимом словосочетания «то же деяние» является «преступление, предусмотренное частью первой», а мелкое хищение — не преступление.

По вышеуказанным причинам мы не можем согласиться с мнением тех исследователей, кто полагает, что ориентиром для отыскания величины вреда, минимально необходимого для признания совершенного хищения преступлением, является административный закон [398] См., например: Бойцов А.И. Преступления против собственности. С. 495-496; Наумов А.В. Нормы других отраслей права как источник уголовного права И Законность. 2002. 7. С. 39; Кочои СМ. Ответственность за корыстные преступления против собственности. М., 2000. С. 123; Безверхов А.Г. Имущественные преступления. Самара. 2002. 143; Волженкин Б. Мелкое хищение чужого имущества // Уголовное право. 2002. № 4. С. 7-8. .

Коллизий между действующим Уголовным и Уголовно-процессуальным кодексами значительно меньше, чем с административным законом, но они все-таки существуют.

При этом следует подчеркнуть, во многом наличие таких коллизий объясняется тем, что УПК содержит положения уголовно-правового характера. И если проблемы, возникшие с неодинаковым формулированием оснований освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием и примирением сторон в итоге были решены [399] Напомним, что ст. 28 УПК РФ, в отличие от ст. 75 УК РФ (в первоначальной редакции), допускала прекращение уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления не только небольшой, но и средней тяжести. Аналогично, в отличие от ст. 76 УК РФ, решался вопрос при прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон (ст. 25 УПК РФ). , то многие другие вопросы аналогичного свойства по-прежнему не сняты. Возьмем, для примера, гл. 40 УПК РФ «Особый порядок применения судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением». В соответствии со ст. 314 УПК обвиняемый вправе при наличии согласия государственного или частного обвинителя и потерпевшего заявить о согласии с предъявленным ему обвинением и ходатайствовать о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства. Это положение распространяется на все категории совершенных преступлений, за исключением особо тяжких. В таких случаях, на основании ч. 7 ст. 316 УПК, назначаемое судом наказание не может превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.

Не вдаваясь в дискуссию относительно оценки подобного нововведения как подрыва состязательности процесса, умаления роли судьи и попрания конституционных прав обвиняемого [400] См.: Побегайло Э.Ф. Концепция борьбы с преступностью и проблемы совершенствования Уголовного кодекса Российской Федерации // Пять лет действия УК РФ итоги и перспективы. С. 59. , следует в очередной раз заметить, что преступность и наказуемость деяния определяется только Уголовным кодексом. Эта неоднократно цитируемая на страницах данной работы прописная истина известна даже студенту юридического вуза. Соответственно, устанавливать возможные пределы наказания за совершение преступления — прерогатива УК. Однако, как видим, в этом вопросе УПК проявил независимость.