Михаил Кауфман - Пробелы в уголовном праве: понятие, причины, способы преодоления

Эту независимость можно усмотреть также и в появлении в УПК новых, неизвестных УК разновидностей отсрочки исполнения наказания. Так, в ч. 1 ст. 398 УПК наряду с отсрочкой исполнения приговора в отношении беременных женщин и женщин, имеющих малолетних детей (ст. 82 УК РФ), предусмотрена также и отсрочка исполнения приговора при наличии такого основания, как тяжкие последствия или угроза их возникновения для осужденного или его близких родственников, вызванные пожаром или иным стихийным бедствием, тяжелой болезнью или смертью единственного трудоспособного члена семьи, другими исключительными обстоятельствами, — на срок, установленный судом, но не более 6 месяцев.

В этой связи хочется напомнить, что процесс, как отмечено еще К. Марксом, есть форма жизни материального закона [401] Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Иад. 2-е. Т. 1. С. 158. . Без уголовного права уголовный процесс теряет свой смысл и практическую значимость. Развивая эту мысль, М.С. Строгович отмечал, что уголовный процесс есть совокупность способов, приемов, средств, при помощи которых в каждом отдельном случае осуществляется предписание норм материального права [402] См.: Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., Т. 1. 85, 94. . Однако принцип законности, сформулированный в ч. 2 ст. 7 УПК РФ, по-иному трактует соотношение между уголовным процессом и другими отраслями права, включая и уголовное. Он гласит: «суд, установив в ходе производства по уголовному делу несоответствие федерального закона или иного нормативного правового акта настоящему Кодексу, принимает решение в соответствии с настоящим Кодексом».

Развивая и конкретизируя содержание данного принципа, ст. 4 ФЗ от 18 декабря 2002 г. «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» устанавливает: «Действующие на территории Российской Федерации федеральные законы и иные нормативно-правовые акты применяются в части, не противоречащей Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации.

Впредь до приведения в соответствие с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации указанные федеральные законы и иные нормативные правовые акты применяются в части, не противоречащей Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации».

Таким образом, как верно отмечено А.Е. Якубовым, «телегу поставили впереди лошади: не уголовный процесс «обслуживает» уголовное право, а уголовный закон должен применяться в соответствии с законодательством уголовно-процессуальным» [403] Якубов А.Е. Опыт не для подражания // Международное и национальное уголовное законодательство: проблемы юридической техники. М., 2004. С. 192. .

Пробельность УК может объясняться и использованием в последнем при формулировании некоторых запретов терминологии, имеющей помимо собственно уголовно-правового еще и уголовно-процессуальный смысл. Ситуация обострилась в связи с тем, что в новом УПК РФ законодатель использовал терминологическую базу, как отличную от старого уголовно-процессуального закона, так и от нашедшей свое применение в УК РФ. В связи с этим в правоприменительной практике могут возникнуть противоречия по поводу оценки требований УК РФ и УПК РФ.

Так, одним из новых ключевых терминов в УПК РФ является «уголовное преследование». Его содержание раскрывает п. 55 ст. 17 УПК. «Уголовное преследование — процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления». Уголовный закон использует близкий по смыслу, но не тождественный по содержанию термин «уголовная ответственность». Например, ст. 299 УК называется «Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности».

Полагаем, что употребление в диспозиции нормы термина «привлечение к уголовной ответственности», на наш взгляд, не вполне удачно. В действующем законодательстве его содержание не раскрывается, хотя само понятие довольно часто используется в теории уголовно-процессуального права. Некоторые процессуалисты приравнивают его содержание к содержанию понятия «привлечение в качестве обвиняемого» [404] Например: Корнеева Л.М. Привлечение к уголовной ответственности. М., 1971. С. 16; Громов Н.А. Институт привлечения к уголовной ответственности. Саратов, 1991. С. 21-22. . Подобным же образом названный термин ранее толковался на практике применительно к ст. 48 УК РСФСР 1960 г. «Давность привлечения к уголовной ответственности». Так, в определении Судебной коллегии по уголовным делам ВС РСФСР по делу У. говорилось: «Под привлечением к уголовной ответственности, о котором говорится в ст. 48 УК РСФСР, следует понимать процессуальный акт о привлечении лица, совершившего преступление, в качестве обвиняемого, а не момент вынесения обвинительного приговора» [405] ВВС РСФСР. 1973 № 11. С. 10. .

Имеются, впрочем, и другие толкования данного понятия. Так, одни авторы понимают под привлечением к уголовной ответственности растянутый во времени процесс, начинающийся с момента вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого и завершающийся судебным-приговором [406] Например: Алексеев НС.; Лукашевич В.З. Ленинские идеи в советском уголовном судопроизводстве. Л., 1970. С. 70. , другие подчеркивают, что «привлечь к уголовной ответственности должно означать: осудить поведение лица путем вынесения обвинительного приговора» [407] Мотовиловкер Е.Я. Об институте «привлечение к уголовной ответственности» и содержании уголовно-процессуальной деятельности // Проблемы укрепления социалистической законности и правопорядка. Куйбышев, 1979. С. 76. .

Но дело даже не только и не столько в неоднозначной трактовке данного термина. В конце концов, путем толкования норм уголовного и уголовно-процессуального права названные трудности могут быть преодолены.

Наличие в УК такого состава преступления, как вынесение заведомо неправосудного приговора, решения или иного судебного акта (ст. 305), помещение конструкции привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности не рядом с названным составом, а непосредственно перед моделью незаконного освобождения от уголовной ответственности (ст. 300), субъектами которого закон называет прокурора, следователя и лицо, производящее дознание, свидетельствуют, на наш взгляд, о следующем. Во-первых, ст. 299 УК РФ под «привлечением к уголовной ответственности» не имеет в виду действий, связанных с вынесением обвинительного приговора. Во-вторых, посягательства, описываемые в данной норме, совершаются лицами, осуществляющими предварительное расследование по делу.

Утверждение Ш.С. Рашковской о том, что заведомо незаконное продолжение дела лицом, производящим дознание, следователем или прокурором, после того, как для них станет очевидным, что привлекаемый к уголовной ответственности невиновен, подпадает под признаки анализируемого состава преступления, кажется нам весьма спорным [408] Курс советского уголовного права Часть Особенная. М., 1971. T. VI. С. 109. . Речь, по сути, идет не о предъявлении обвинения заведомо невиновному, а о продолжении уголовного преследования в отношении последнего. В момент предъявления обвинения следователю или дознавателю могло еще не быть известно о невиновности потерпевшего. Поэтому подобные действия нельзя квалифицировать по ст. 299 УК РФ.