Рауль Джинджолия - Унификация оценочных признаков при квалификации преступлений против личности

Особое место в толковании правовых норм занимают руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, даваемые им не при рассмотрении конкретных уголовных дел, а на основании обобщения судебной практики и статистики по делам той или иной категории. Эти циркуляры являются обязательными для нижестоящих судов во всех случаях применения ими той нормы уголовного закона, в отношении которой было дано разъяснение. В бывшем СССР руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда СССР фактически являлись источником уголовного права, поскольку на них делались официальные ссылки в решениях нижестоящих судов.

Вместе с тем было бы неправильным рассмотрение определений и постановлений вышестоящих судов как эталона или образца для разрешения других аналогичных дел. Это стало бы признанием практики «судебного прецедента», которая умаляет роль законодательства, в частности, в борьбе с преступностью и означало бы механическое перенесение решения по одному делу на другое, хотя и аналогичное, но имеющее свои специфические черты, которые должны быть приняты во внимание при его разрешении. Поэтому при всей важности судебной практики вышестоящих судов по конкретным делам она не признается правовой теорией и законодательством источником права.

Однако определения и постановления вышестоящих судов, как правило, содержат обоснование применения уголовного закона, раскрывают суть отдельных составов преступлений на примере конкретных дел, мотивируют применение к осужденному определенной меры наказания. Помимо судебного толкования уголовного закона, они часто содержат конкретные указания о применении уголовно-процессуальных норм. Все это позволяет работникам дознания, следователям, прокурорам и судьям, руководствуясь законом и подзаконными актами, широко использовать при расследовании и рассмотрении уголовных дел опубликованную судебную практику как источник пополнения своих знании о применении действующего закона. В действительности, несомненно, судебные толкования и практика становятся источником права вне зависимости от того, признаются или не признаются они официально в качестве таковой. Так, во Франции ст. 5 Гражданского кодекса 1804 г. (Кодекса Наполеона) запретила судам издавать «общенормативные правила по рассматриваемым ими конкретным делам» [299] Боботов С.В. Правосудие во Франции. — М., 1994. — С. 8. . Тем не менее французские исследователи полагают, что их суды творят право. Как писал известный специалист в области административного права Ж. Ведель, «в административном праве наиболее важные нормы были установлены судьей... В области административного права отказ от применения Гражданского кодекса и частного права и огромное число пробелов в законе превратили судью в подлинного творца права» [300] Ведель Ж. Административное право Франции. — М., 1973. — С. 58. .

Современная английская доктрина прецедента сводится к следующему: каждый суд обязан руководствоваться решением вышестоящего суда, при этом последний может отвергнуть решения нижестоящего суда и в некоторых случаях свое предыдущее решение; но любая правовая норма, в том числе прецедент, может быть изменена парламентским актом [301] См.: Крылова Н.Е., Серебренникова А.В. Уголовное право зарубежных стран (Англия, США, Франция, Германия): Учебное пособие. — С. 37. .

Под обязательной силой судебного прецедента подразумевается не само решение дела по существу, а именно норма права, на котором оно основано, т.е. судебное толкование принципов и положений общего права и норм статутного права применительно к конкретным обстоятельствам данного дела [302] Там же. С. 37. . Таким образом, очевидно, что частью юридической практики является судебная практика, которая объективируется либо как применение судом нормы права в конкретном случае (например, разрешение уголовного дела), либо как накопление опыта применения той или иной нормы права по ряду рассмотренных судом (судами) дел определенной категории.

В свое время исследователи данной проблемы писали: «При выявлении сущности судебной практики мы исходим из положения о том, что закон, всегда абстрагированный от индивидуальности, применяется по целому ряду дел, несмотря на их конкретность, и нас в данном случае судебная практика интересует как накопленный опыт единообразного применения норм права. В таком смысле судебная практика в литературе определяется как результат правоприменительной деятельности, обусловленный конкретизацией правовой нормы в рамках закона в процессе неоднократного применения нормы по аналогичным делам». Далее указывается, что «судебная практика по уголовным делам состоит из ряда решений по определенной категории уголовных дел или по определенному вопросу применения уголовно-процессуального закона, поскольку лишь не во многих решениях, из которых каждое сформулировано с учетом особенностей преступления, раскрывается полное содержание нормы, применяемой в зависимости от характера конкретного дела» [303] Вопросы уголовного права и процесса в практике Верховных Судов СССР и РСФСР (1938-1978 гг.) /Ред. — С.В. Бородин. — С. 6. .

Конституция РФ содержит многочисленные положения, утверждающие контрольные полномочия судебной власти. Так, в ст. 18 Конституции указано, что «права и свободы человека и гражданина... обеспечиваются правосудием»; а ч. 2 ст. 46 гласит: «Решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд». Полномочия по контролю за законностью действий государственных и иных учреждения предоставлены также разделом ч. 2 ст. 120 Конституции РФ, которая предусматривает: «Суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствие с законом». Только когда ст. 46 Конституции станет применяться в полной мере, можно будет сказать, что Россия стала правовым государством. Без действенного судебного контроля над государственными и местными учреждениями, над частным сектором в стране не будет права и порядка, а воцарят произвол и насилие.

Постановление суда, вступившее в силу, является окончательным, и, как правило, никто не вправе его отменить. Как указывается в документе ООН «Основные принципы, касающиеся независимости судебных органов», судьи принимают «окончательное решение по вопросам жизни и смерти, свободы, прав, обязанностей и собственности граждан». Это обстоятельство служит еще одним и к тому же наиболее веским аргументом в обоснование верховенства судебной власти.