Григорий Диков - Стандарты справедливого правосудия [международные и национальные практики]

Напротив, Суд не нашел нарушения статьи 6, § 3 (d), в деле «Asch v. Austria» (постановление от 26 апреля 1991 года). Заявитель избил свою подругу, и она в полиции рассказала о побоях; более того, на ее теле были зафиксированы синяки и ссадины. Позже жертва побоев помирилась со своим партнером и на последующих допросах на следствии стала утверждать, что оговорила заявителя, а на суде вообще отказалась давать против него показания, прикрывшись иммунитетом, который австрийский закон предоставлял родным и близким подозреваемых. Австрийский суд изучил ее показания, данные на первом допросе, заслушал полицейского, который эти показания записал, рассмотрел медицинские документы и на основании совокупности этих доказательств пришел к выводу о виновности заявителя в побоях. Что касается объяснений самого заявителя по поводу того, как его подруга получила синяки и ссадины, суд отметил их непоследовательность и на этом основании отклонил.

Рассматривая эту ситуацию, Европейский суд не нашел ничего предосудительного в том, что австрийский суд основал приговор на «производных» доказательствах, которым был протокол допроса главной свидетельницы (жертвы) преступления и допрос полицейского об обстоятельствах его разговора с жертвой вскоре после событий. ЕСПЧ отметил, что у заявителя была возможность оспорить эти доказательства, вызвать дополнительных свидетелей или допросить офицера полиции. Суд подчеркнул, что приговор австрийского суда был основан не только на протоколе первого допроса жертвы, но и на рассказе полицейского офицера и других доказательствах, таких как медицинские справки. В результате Европейский суд решил, что нарушения статьи 6 в этом деле нет.

Дела «Unterpertinger» и «Asch» интересно сравнить с американским делом «Crawford v. Washington» (2003), в котором Верховный суд США толковал шестую поправку к Конституции США [369] См.: http://scholar.google.com/scholar_case?case=7792517891204110362&hl=en& as_sdt=2&as_vis=1&oi=scholarr . Это положение американской конституции, так же как и статья 6, § 3 (d), Конвенции, устанавливает право на допрос свидетелей, показывающих против обвиняемого, и на процедуру обязательного привода свидетелей, которые могут показать в его пользу. Интересно, что, хотя в Конвенции право на вызов свидетелей защиты относится к числу «слабых» прав, американские суды придают гораздо большее значение этому праву, практически абсолютизируя его, и дело ««Crawford» тому пример. В этом американском деле заявитель ударил ножом человека, который, как он утверждал, пытался изнасиловать его жену. Заявитель настаивал на том, что действовал в пределах необходимой обороны. При первоначальном допросе в полиции, записанном на аудио пленку, жена подозреваемого дала показания, опровергавшие эту версию. Впоследствии она отказалась давать показания, ссылаясь на право не свидетельствовать против близких родственников. На суде прокуратура проиграла перед присяжными пленку ее первоначального допроса. Заявитель в результате был осужден.

До этого дела Верховный суд толковал шестую поправку ограничительно, признавая возможность использования «производных» доказательств в том случае, если «прямые» недоступны. Предыдущая судебная практика допускала возможность использования производных доказательств, если суды были убеждены в том, что в деле были «особенные гарантии их очевидной достоверности». Апелляционный суд в этом деле применил сложный многоступенчатый тест и пришел к выводам, что показания жены не являются «очевидно достоверными».

Верховный суд США, однако, решил иначе. Прежде всего, суд отметил, что его предыдущие решения достаточно далеко отошли от буквального понимания шестой поправки в том смысле, в каком она была задумана ее авторами, и указал, что «отказываться от допроса свидетеля в суде только потому, что его предыдущие показания очевидно достоверны — это то же самое, как отказываться от рассмотрения дела судом присяжных потому, что подсудимый очевидно виновен». Верховный суд подчеркнул, что «достоверность» — слишком аморфное понятие и дело «Crawford» тому отличный пример: и суд первой инстанции, и апелляционный суд рассмотрели этот вопрос по-разному, применяя каждый раз очень сложный тест, и пришли к противоречащим друг другу выводам. Очень многое зависит от того, какой вес судья придает тому или иному фактору, свидетельствующему о «достоверности» или противоречащему ему. Что касается обстоятельств самого дела «Crawford», Верховный суд не захотел в очередной раз рассматривать вопрос о том, была ли аудиозапись допроса «очевидно достоверным» доказательством, а просто признал, что такой тест (достоверности) противоречит буквальному смыслу Конституции и не должен использоваться. Любое свидетельское показание, если свидетеля не могли допросить, подлежит исключению [370] Верховный Суд США, устанавливая это правило, не стал, однако, трогать некоторые исключения из него, которые им до сих пор признаются легитимными, такие как, например, оглашение показаний покойного или оглашение показаний свидетеля, про которого известно, что подсудимый его запугал. .

Итак, американское право абсолютизирует шестую поправку к Конституции и запрет на использование доказательств «со слов». Никакая «достоверность» этого доказательства не может преодолеть запрет на его использование.

Несколько иначе смотрят на эту проблему в Англии. Английское право не содержит нормы, которую можно было бы сравнить с американской шестой поправкой [371] См. также мнение лорда Манса в деле «R v. Davis», § 69 и далее. . По убеждению некоторых видных английских юристов, позиция Европейского суда в этих вопросах ближе к американской, нежели к британской (можно сослаться на мнения двух судей Верховного суда Великобритании, Лорда Бингама оф Корнхил [372] См.: http://www.bailii.org/uk/cases/UKHL/2008/36.html (§ 24). и и Лорда Филипса [373] См.: «R v. Horncastle», § 15. ). Отправной точкой для их анализа является позиция Европейского суда в деле «Doorson v. the Netherlands» от 26 марта 1996 года, а именно формулировка § 76 его решения: «...даже когда процедуры, “уравновешивающие” [права подсудимого с возможностями стороны обвинения] в достаточной степени компенсируют невыгодное положение защиты, приговор не должен быть основан единственно или в значительной степени на показаниях анонимных свидетелей». Английские судьи также обратили внимание на дело Европейского суда «Al-Khawaja and Tahery v. the United Kingdom» от 20 января 2009 года. В этом деле приговор в отношении первого заявителя был основан (по одному из эпизодов) на показаниях свидетельницы, которая покончила жизнь самоубийством до начала суда (заявитель был врачом, который обвинялся в том, что насиловал своих клиенток под гипнозом). Судья, рассматривавший дело с присяжными, отказался исключить это доказательство, хотя и объяснил присяжным в напутственном слове, что доказательство ненадежно. Правительство указывало, что данное доказательство согласовывалось с другими косвенным уликами в деле, что сам заявитель не утверждал, что у свидетельницы имелся сговор с другими жертвами или со следствием, что у защиты была возможность оспорить это свидетельство путем выявления в нем противоречий с другими доказательствами, тем не менее Европейский суд признал его использование недопустимым. По мнению английских судей, которые комментировали дело «Al-Khawaja and Tahery», ЕСПЧ руководствовался логикой ключевого свидетеля, как и в деле «Doorson».