Григорий Диков - Стандарты справедливого правосудия [международные и национальные практики]

Европейский суд по правам человека признает, что юридическая помощь должна предоставляться в рамках всех судебных процедур, имеющих значение для определения фактов, решения вопросов правовой квалификации и определения размера наказания. Такими процедурами могут быть слушания по вопросу о приемлемости доказательств («Granger v. the United Kingdom», № 11932/96, от 28 марта 1990 года), а также апелляционные и кассационные разбирательства («Shulepov v. Russia», № 15435/03, от 26 июня 2008 года).

Международно-правовые акты также содержат стандарты качества юридической помощи подозреваемым, обвиняемым и подсудимым. Из анализа этих документов следует, что необходимыми факторами, позволяющими обеспечить качество и эффективность юридической помощи, являются:

• профессионализм и опыт юриста, привлекаемого к оказанию помощи;

• создание условий для коммуникации между юристом и клиентом и для подготовки к делу;

• контроль за надлежащим оказанием юридической помощи.

«Основные принципы о роли юриста» указывают: «Во всех случаях, когда того требуют интересы правосудия, каждый такой человек (привлекаемый к уголовной ответственности. — Ред. ), не имеющий юриста, имеет право на помощь юриста, опыт и компетентность которого соответствуют характеру правонарушения».

В Резолюции (78) 8 «О юридической помощи и консультациях» сказано:

«Юридическая помощь всегда должна оказываться лицом, имеющим право практиковать в качестве адвоката в соответствии с юридическими нормами данного государства, как в случаях, когда система юридической помощи предусматривает участие защитника, так и в случаях, когда:

a) стороны должны быть представлены таким лицом в судебном органе данного государства в соответствии с законом этого государства;

b) орган, правомочный рассматривать просьбу о предоставлении юридической помощи, констатирует, что услуги адвоката необходимы ввиду конкретных обстоятельств рассматриваемого дела.

Лицо, которому предоставлена помощь, должно быть, по возможности, свободно в выборе квалифицированного защитника».

Характер отношений между юристом и подзащитным влияет на эффективность и качество защиты. Этот фактор значим как в тех случаях, когда речь идет о защитнике, приглашенном самим подозреваемым, обвиняемым или подсудимым, так и в случае, когда защитник назначается государством.

Конфиденциальность и доверительность отношений в целом предполагают, что адвокат и его подзащитный самостоятельно определяют порядок взаимодействия и организуют работу по делу. Однако это правило не действует, если речь идет об оказании юридической помощи лицу, лишенному свободы. В такой ситуации условия коммуникации между адвокатом и клиентом в значительной степени зависят от действий государственных органов. «Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме» указывает:

«1. Задержанное или находящееся в заключении лицо имеет право связываться и консультироваться с адвокатом.

2. Задержанному или находящемуся в заключении лицу предоставляются необходимое время и условия для проведения консультации со своим адвокатом.

3. Право задержанного или находящегося в заключении лица на его посещение адвокатом, на консультации и на связь с ним, без промедления или цензуры и в условиях полной конфиденциальности, не может быть временно отменено или ограничено, кроме исключительных обстоятельств, которые определяются законом или установленными в соответствии с законом правилами, когда, по мнению судебного или иного органа, это необходимо для поддержания безопасности и порядка.

4. Свидания задержанного или находящегося в заключении лица с его адвокатом могут иметь место в условиях, позволяющих должностному лицу правоохранительных органов видеть их, но не слышать».

Аналогичные положения содержатся в «Основных принципах о роли юриста».

Европейский суд в ряде постановлений отмечал, что судебные органы должны предоставить назначенному защитнику достаточно времени для ознакомления с материалами дела, несмотря на то что это влечет за собой отложение судебного разбирательства (см., в частности, постановление по делу «Goddi v. Italy», № 8966/80, от 9 апреля 1984).

Рекомендация № R 2000 (21) «О свободе осуществления профессии адвоката» указывает, что «обязанности адвокатов перед своими клиентами не должны изменяться в том случае, если гонорар полностью или частично оплачивается через общественные источники финансирования».

Однако в случае назначения защитника, особенно если он предоставляется бесплатно, подзащитный стеснен в возможностях самостоятельно контролировать качество и эффективность работы юриста по сравнению с лицом, самостоятельно заключившим соглашение с юристом и оплачивающим его услуги. Это обстоятельство требует от государственных органов предпринимать усилия по обеспечению надлежащей работы назначенных адвокатов. Объем этих обязанностей очерчивает в своих постановлениях ЕСПЧ.

Европейский суд считает, что государство не несет ответственности за ошибки, допускаемые адвокатом при защите интересов клиента (см., в частности, постановление по делу «Tripodi v. Italy», № 4/1993/399/477, от 22 февраля 1994 года). Однако суды и иные государственные органы должны обеспечивать участие назначенного юриста в следственных и судебных действиях («Goddi v. Italy», № 8966/80, постановление от 9 апреля 1984 года). Они также обязаны реагировать на явное и очевидное бездействие назначенного защитника и предпринимать меры по его своевременной замене. Например, в деле «Daud v. Portugal» (№ 22600/93, постановление от 21 апреля 1998 года) назначенный юрист не участвовал в рассмотрении уголовного дела и отказался от его ведения на ранних стадиях процесса, а государственные органы назначили заявителю нового адвоката слишком поздно, когда времени на подготовку к рассмотрению дела в апелляционной инстанции уже не было. Отсутствие своевременных шагов по замене адвоката было признано нарушением права на защиту. В деле «Czekalla v. Portugal» (№ 38830/97, постановление от 10 октября 2002 года) Европейский суд счел нарушением права на защиту тот факт, что назначенный для защиты юрист не выполнил требований процессуальных норм, касающихся подачи апелляции, вследствие чего подзащитный лишился возможности пересмотра своего дела.