Коллектив авторов - Право и экономическое развитие: проблемы государственного регулирования экономики

Что касается соотношения саморегулирования и самоорганизации, то многие исследователи обращают внимание на то, что самоорганизационные начала регулятивной системы гражданского права обусловлены особенностями отраслевых предмета и метода. Отмечается, что саморегулирование свойственно гражданскому праву, поскольку «основой современного равенства, автономии воли и имущественной самостоятельности участников гражданского оборота является многоукладная децентрализованная рыночная экономика…» [400]. По мнению И.В. Цветкова «объективная потребность рыночной экономики в синергетических взаимосвязях обусловлена ее сутью, а именно тем, что современная рыночная экономика относится к типу самоорганизующихся систем. А самоорганизация любых систем осуществляется, как указывают специалисты в области системных исследований, посредством формирования синергетических связей между ее элементами и компонентами» [401]. В продолжение данной мысли указывается, что именно начала диспозитивности, присущие гражданскому праву обусловливают органичное сочетание правовых средств их нормативной организации (нормативного регулирования) и их самоорганизации (индивидуального регулирования и саморегулирования)» [402]. Поэтому делается логичный вывод о самоорганизационной направленности механизма гражданско-правового регулирования в целом» [403]. Е.А. Суханов, например, утверждает, что частное право построено на началах координации (согласования) деятельности юридически равных участников регулируемых отношений, реализующих собственные (частные) интересы, и потому представляет собой систему их децентрализованного регулирования, в значительной мере – саморегулирования [404].

Экономисты также рассматривают саморегулирование как наиболее распространенный подход к способу организации и функционирования рынка [405]. На этом основании делается вывод о том, что публично-правовое регулирование имеет для рыночной экономики вспомогательный характер. Основное его предназначение – помогать частноправовым нормам трансформировать поведение людей в желаемом направлении, ни в коем случае не заменяя и не подменяя их» [406].

Между тем саморегулирование является лишь одним из элементов самоорганизации. Например, М.А. Егорова указывает: «Саморегулирование следует расценивать как стадию в механизме самоорганизации» [407].

В настоящее время предметом бурных дискуссий является правовая природа саморегулирования. Одни считают данное явление публично-правовым, другие, напротив, частноправовым. Далее ведутся дебаты об отраслевой принадлежности данного правового феномена. Н.Н. Масюк и Д.Н. Маркин, например, пишут: «Саморегулирование – это одно из тех направлений государственной политики, где наиболее четко прослеживается связь государственных и частных институтов, а также их влияние друг на друга» [408].

Некоторые сторонники публично-правовой природы саморегулирования категорически утверждают, что «саморегулирование не может быть отнесено за рамки государственного регулирования. На самом высоком уровне заявляется о поддержке «идею передачи государственных функций общественным организациям, в т. ч. саморегулируемым» [409]. Государственное регулирование может осуществляться не только органами исполнительной власти, но и некоммерческими организациями, которым переданы государственно-властные полномочия» [410]. Теория передачи государственных полномочий нашла широкую поддержку не только со стороны специалистов в области административного права, но и среди ученых, занимающихся наукой предпринимательского права. Так, И.В. Ершова верной считает концепцию делегирования, передачи государством своих функций [411]. Так, Г. Винтер полагает, что государство «расщепляется» посредством передачи своих функций «вниз» (общественным организациям), но при этом продолжает существовать в системе управления в новых сочетаниях; такая передача функций «вниз» рассматривается автором как «приватизация» управления [412]. Г.О. Аболонин считает, что при создании саморегулируемой организации всегда присутствует государственный интерес [413].

Идея о возможности передачи государством некоторых своих публичных полномочий частным субъектам профессиональной деятельности не является новой [414]. По свидетельству С.А. Зинченко и В.В. Галова, широко известным примером в указанной области является британская Ост-Индская компания, созданная указом Елизаветы I от 31 декабря 1600 г. Компания начинала свою деятельность под наименованием «Компания купцов Лондона, торгующих в Ост-Индиях» и представляла собой акционерное общество, осуществляющее, преимущественно, торговую деятельность. При создании Компания фактически получила монополию на торговлю в Индии и право на управление некоторыми государственными делами Индии, в т. ч. право чеканить монету, управлять войсками и т. д. [415].

Подводя научную основу под теорию передачи государственных полномочий, сторонники данной точки зрения утверждают, что СРО представляет собой «сплав» интересов членов СРО, государства и самих потребителей. Поэтому многие функции (права и обязанности) могут быть отражением не только взаимосвязи с членами, но и с другими субъектами (государством, потребителями). Отсюда многие авторы обосновывают административный статус СРО, отмечая, что функции, обязанности и права СРО непосредственно затрагивают сферу публичного управления [416]. Данной точки зрения придерживается, например, З.М. Баймурзова [417].

И.В. Ершова, как нам представляется, занимает более сдержанную позицию, утверждая, что «государственное регулирование и саморегулирование – два звена единой цепи воздействия на хозяйствующих субъектов. Не противопоставление, а баланс указанных способов регулирования бизнеса, их сочетание и корректное применение на практике – вот цель введения в законодательство анализируемого правового института» [418]. На возможность взаимодействия государственного регулирования и саморегулирования, исходя из содержания предпринимательской или профессиональной деятельности, указывает М.А. Егорова [419].

Следствием развития теории передачи государственных полномочий стало подразделение А.В. Басовой функции СРО на частноправовые и публично-правовые [420]. Такой подход к выявлению особенностей СРО связан с тем, что такие корпорации рассматриваются как публичные организации, которые освобождают государство от выполнения ряда функций.

Рассмотрим обоснованность приведенных выше утверждений. Для этого необходимо проанализировать мотивы, на основании которых сделаны выводы о государственно-правовой природе саморегулирования. Но прежде приведем несколько общих рассуждений о так называемой «приватизации» функций управления. Всегда ли случаи, когда государство отказывается от части своих функций, наделяя ими равноправных субъектов гражданского и предпринимательского права, являются делегированием государственных полномочий? Как известно, при смене экономической парадигмы с командно-административной на рыночную множество государственных функций перешло субъектам частного права. Например, если раньше планированием подачи вагонов под погрузку занималось исключительно государство, то теперь сами субъекты перевозочных отношений осуществляют такое планирование на основании гражданско-правового договора. Государство добровольно передало свои функции субъектам гражданского права, но не временно, как при делегировании, а на постоянной основе.