Алексей Ракитин - Все грехи мира. Книга III

Продолжая рассуждать далее, капитан детективов сообщил, что все улики против Джона являются косвенными и он вообще не может понять, как можно лишать человека свободы на подобных основаниях? Закончил Джеймс свои рассуждения на довольно оптимистичной ноте, сообщив читателям, что по мнению адвоката Логана освобождение Джона из-под стражи является лишь вопросом времени и ни один судья в США не посмеет пренебречь требованиями «habeas corpus», призванными обеспечивать гражданам индивидуальную свободу.

Ох самонадеян же оказался Джеймс Пендер! И наивен…

Частный детектив Левингз, узнав о том, что отец Джона Пендера – опытный сыщик с большим стажем работы, поспешил усилить «доказательную базу» в отношении подозреваемого. Левингз заявил, что несоответствие волос, найденных в руке убитой женщины, волосам Пендера объясняется тем, что последний умышленно вложил в руку жертвы чужие волосы. Дескать, Джон по рассказам отца хорошо знал как станут проводить расследование детективы и на какие детали они будут обращать внимание! Чужие волосы в руке убитой – это уловка, рассчитанная на запутывание расследования!

Так орегонские «законники» получили прекрасное объяснение тому, почему важнейшая улика, имевшаяся в их распоряжении, не указывала на подозреваемого. Улика – это и не улика, а подделка… «Тело доказательств», собранных окружным прокуром Бертом Тонгом в отношении Джона Пендера, сводилась в самом общем виде к следующим тезисам:

– Пендер был одержим молодой и привлекательной Дэйзи Верман, а та его боялась и избегала. Ряд свидетелей был готов подтверждить под присягой, что Дэйзи чувствовала себя в обществе Джона «неловко».

– Револьвер Пендера имел брак, который отражался на внешнем виде пуль, выпущенных из него. Прокуратура располагал экспертом, готовым подтвердить, что пули, извлеченные из тел Дэйзи и Гарольда Времанов, были отстреляны именно из этого пистолета.

– Джон Пендер забрал из универмага газеты Верманов, а из «почтового ящика» – пакет с кружевными занавесками и сделал это для того, чтобы обеспечить благовидный предлог для визита к Дэйзи Верман в вечернее время.

– На лбу обвиняемого 10 сентября имелась застарелая царапина, полученная несколькими днями ранее. Дэйзи Верман оказала нападавшему активное сопротивление и царапина могла быть оставлена именно ею.

– Обвиняемый, узнав об интересе к своей персоне со стороны частного детектива, сел писать письмо жене, в котором предлагал уехать из Орегона.

– Впоследствии, однако, он изменил планы и письмо отсылать не стал. Джон Пендер предпочёл скрыться из Скаппуса. Он направился к жене, работавшей на плантации по уборке хмеля, и имел намерение вместе с нею уехать из Орегона, но планам этим не суждено было сбыться ввиду последовавшего ареста.

Насколько всё, написанное выше, выглядело достоверно? Автор предлагает читателям самостоятельно ответить на этот очень простой вопрос, но сразу уточнит, что судья, получив от окружного прокурора такую мотивировку, выписал ордер на арест Джона Пендера без колебаний. Так что адвокат Логан напрасно тешил себя надежной на великую силу «habeas corpus» – его подзащитный вернулся в окружную тюрьму с полноценным арестным ордером и очень мрачными перспективами на будущее.

Не прошло и 2-х недель, как Большое жюри, собранное про требованию окружного прокурора Тонга, на заседании 19 октября приняло решение о достаточности доказательств вины Джона Артура Пендера. При этом окружной прокурор Тонг попросил предоставить ему как можно больше времени на подготовку процесса и Большое жюри предоставило ему право откладывать начало судебного процесса вплоть до мая 1912 г. По меркам того времени полугодовая отсрочка в передаче дела в суд являлась мерой довольно нетипичной. Это решение не только открывало дорогу к полноценному суду с участием присяжных заседателей, но косвенно свидетельствовало о полном доверии обвинению, что не сулило обвиняемому ничего хорошего.

Джеймс Пендер – следует отдать должное энергии и напористости этого человека! – пытался помочь сыну. Он связался с руководством Союза ветеранов Испанской войны [Джон был участником войны американо-испанской войны 1898 г.] и попросил их отыскать сослуживцев сына, дабы те могли дать показания в его пользу. Также Джеймс связался с Джорджем Тэчером, упоминавшемся выше криминалистом полиции Портленда, и в лице оного нашёл убежденного сторонника невиновности сына.

Впоследствии Джеймс Пендер и Джордж Тэчер действовали рука об руку, поддерживая друг друга и координируя действия в защиту обвиняемого.

1 марта 1912 г. Джеймс Пендер уволился с должности капитана полиции Огдена, перейдя на более высокооплачиваемую работу руководителя службы безопасности железной дороги. Деньги являлись отнюдь не главной причиной ухода его из полиции – Джеймс Пендер считал, что ему необходимо больше свободного времени для организации защиты сына.

Нельзя не отметить того, что значительная часть жителей Орегона не верила в достоверность обвинений против Пендера. Симпатий ему добавляло то, что жена, родные сёстры и мать регулярно навещали его в тюрьме – подобная поддержка очень помогала поддерживать образ мирного семьянина, облыжно обвиненного в жестоком преступлении.

Судебный процесс по обвинению Джона Артура Пендера в убийстве Дэйзи и Гарольда Верманов проходил в мае – июне 1912 г. под председательством судьи Уилльяма Кэмпбелла (Campbell). Нам незачем сейчас особо останавливаться на этом процессе, поскольку он остался не завершён, причём по причине довольно экзотичной. Дело заключалось в том, что судья, после обнародования вердикта присяжных, признавших Джона Пендера виновным в убийстве Верманов, заявил, что не может вынести приговор.

Своё необычное решение Кемпбелл объяснил тем, что судья при вынесении приговора руководствуется как вердиктом жюри, так и внутренним чувством справедливости, в данном случае хотя обвинительный вердикт получен, внутренняя убеждённость не позволяет ему признать вину подсудимого. В крайнем раздражении Кэмпбелл заявил, что Пендера невозможно признать виновным на основании той доказательной базы, которой оперирует прокурор Тонг. Действия судьи можно сравнить с самоотводом, только в данном случае он был взят не в начале суда, а фактически по его завершении. Ситуацию следует признать, конечно же, неординарной, разгорелся скандал, который привёл к остановке процесса и назначению нового суда.

Джеймс Пендер, отец обвиняемого, скончался в июле 1913 г. после 2-недельной борьбы с возвратным тифом. По всеобщему мнению, здоровье его подточила изнурительная борьба за спасение сына, хотя с формальной точки зрения умер он всё-таки от тяжёлой инфекционной болезни, которую тогдашняя медицина лечила плохо.