Сергей Жинкин - Психологические проблемы эффективности права

В литературе отмечается, что свобода общества и отдельного человека проявляется в различных сферах:

– расширение господства над природой и совершенствование отношений, возникающих в процессе производства и распределения материальных благ (социально-экономическая свобода);

– овладение законами, управляющими обществом, регулирование на их основе отношений между государством, общественными организациями и гражданами (политическая свобода);

– свободное развитие науки, искусства, культуры, духовное обогащение общества (духовная свобода);

– утверждение и развитие моральных ценностей общества (нравственная свобода);

– введение и реализация правовых дозволений, предписаний и запретов, защищающих интересы человека и государства (юридическая свобода).

Все виды свободы, в большей или меньшей мере, полностью или частично, выступают в правовом опосредовании, то есть принимают форму юридической свободы [395]. Однако в контексте изучения проблем эффективности в праве следует различать свободу как ценность, выражаемую правом как социально-духовным регулятором, и выражение этой свободы в законодательстве конкретного государства в конкретный исторический период. В законодательстве государства свобода как правовая ценность может выражаться неполно или неточно, что снижает эффективность норм законодательства, прежде всего психологическую.

По справедливому замечанию А. Ф. Закомлистова, право и свобода «одновременно воплощают в себе полноту жизни, которая выступает в качестве исходной ценности. Одновременно чувство жизни сопряжено с оптимальной степенью самообладания как определенного объема и полноты власти над окружающими обстоятельствами». Свобода не есть растекание человеческой активности, а суть сосредоточенное и упорядоченное устроение общих дел, ее конституцию и составляют нормативы исторически реализованного типа права [396].

Вопрос о сущности свободы был и остается дискуссионным. Так, Х. Ортега-и-Гассет связывал свободу с осуществлением выбора: «Мир – в пределах неумолимо очерченного горизонта – всегда представляет нам разнообразные возможности действия, и нам не остается ничего, кроме как выбирать из этого разнообразия, осуществляя таким образом на практике свою свободу. Среда – здесь и сейчас, – в которую мы неумолимо внедрены, пленниками которой являемся, каждый миг предлагает нам возможность нескольких, различных поступков или действий, безжалостно предоставляя нас собственной инициативе и вдохновению, а следовательно, и возлагая на нас ответственность» [397]. В современной литературе свободу рассматривают так же, как пространство свободного движения, в определенных границах. При этом подразумевается движение физическое, социальное, ментальное [398]. Хотелось бы добавить в этот перечень и движение управленческое и правовое.

Э. Фромм обращал внимание на то, что свобода индивида в современном обществе в значительной мере иллюзорна. Он сознавал, что нет внешней силы, заставляющей индивида заключать те или иные контракты; законы же рынка, действующие как бы за его спиной, осознаются им в меньшей степени; следовательно, он считает себя свободным, хотя в действительности не свободен [399].

Марксизм понимал свободу как способность и возможность действовать на основе познанной естественной и социальной необходимости. Отсюда следует, что степень активности личности обусловлена, прежде всего, познанием естественных и общественных закономерностей: чем глубже эти знания, тем больше возможностей для проявления личностной активности. В правовом аспекте свобода означает, с одной стороны, соответствие правотворческой деятельности объективным закономерностям природы и общества, правовой системы – естественной и социальной необходимости. С другой стороны, соответствие социальной деятельности личности правовым предписаниям, которые не воспроизводят идеально все варианты возможного поведения, а дают ориентиры должного поведения, рамки варьирования поведения личности [400].

Важнейшей аксиологической предпосылкой права, по нашему мнению, является предоставление индивиду возможностей для самореализации, использования свободы для раскрытия своих способностей в рамках правил человеческого общежития. Право, с одной стороны, предоставляет свободу, с другой – очерчивает ее рамки на основе предшествующего духовного и социального опыта, а также задач общественного развития.

Свобода – не только «использование» личностью природной и социальной, в том числе правовой, действительности. Правотворческая и правореализующая деятельность людей является одновременно адаптационной в отношении среды. В качестве примера можно указать на возрастание в условиях научно-технической революции технических норм, получивших санкцию государства и направленных на то, чтобы человек, познавая природу, преобразуя ее, сам был приспособлен к имеющимся условиям жизнедеятельности.

Осуществляя свободу правового выбора и правовой деятельности, человек субъективирует свое содержание на правовом уровне, усваивает и присваивает правовые ценности, относится к ним как к личностным ценностям, давая им положительную или отрицательную оценку, в зависимости от этой оценки выбирает тот или иной вариант правового поведения. Тем самым без свободного волеизъявления становится невозможным само психологическое принятие права, солидаризация с ним, а значит, и психологическая эффективность как права в целом, так и конкретных норм законодательства.

Как отмечается в литературе, своеобразие права заключается в том, что оно обуздывает свободу ради свободы, а цивилизованный порядок не исключает свободы, а предполагает ее. Право с самого своего возникновения должно было оберегать те необходимые степени свободы, без которых невозможны ни творчество, ни здоровое самоутверждение, ни полнокровная человеческая жизнедеятельность [401]. Как отмечает О. В. Мартышин, «человечество давно пришло к выводу, что ради беспрепятственного и гарантированного осуществления свободы ее нужно в известной мере ограничить» [402].

Право как социально-духовный регулятор представляет собой не просто всеобщий масштаб или равную меру свободы индивидов. Свободные индивиды суть и смысл права как регулятора, как формы духовного существования человечества, показатель его эффективности, выполнения им своего назначения. Там, где отрицается свободная индивидуальность, личность, правовое значение физического лица, там нет и не может быть права (и правового принципа формального равенства), там не может быть и каких-то действительно правовых индивидуальных правовых и иных (групповых, коллективных, институциональных и т. д.) субъектов права, действительно правовых законов и правовых отношений как в обществе в целом, так и в конкретных различных сферах общественной и политической жизни. Там не может быть и подлинной эффективности права и законодательства.