Олег Лекманов - «Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

О благородстве, доброте, щедрости и о странностях Шилейко рассказывал мне и Георгий Иванов.

Помню такой характерный случай. Как-то Георгий Иванов зашел к Шилейко. Тот принял его с чисто восточным гостеприимством, и не зная, чем бы еще доставить удовольствие гостю, показал ему коллекцию своих сокровищ.

Георгий Иванов совершенно не интересовался ассирологией и египтологией и только из вежливости хвалил сокровища.

– Нет, ты обрати внимание на эту ручку мумии. Она просто божественна.

И Шилейко, увлекаясь, прочел ему целую лекцию о мумиях.

Георгий Иванов, удерживая зевоту, делал вид, что внимательно слушает и восхищается «божественной ручкой».

После чего, опасаясь продолжения объяснений, он стал спешно собираться домой, несмотря на уговоры Шилейко.

Спускаясь по лестнице, он засунул руку в карман за перчатками. В кармане, кроме перчаток, лежал твердый, завернутый в бумагу предмет. Развернув его, Иванов с ужасом и отвращением обнаружил «божественную ручку» и сразу вернулся к Шилейко. Но Шилейко ни за что не соглашался взять обратно ручку мумии.

– Тебе понравилось. Бери. Она твоя!

Только после того, как Георгий Иванов признался ему в своем суеверном страхе перед мумиями, ему удалось освободиться от этого драгоценного подарка” (281, с. 6–7).

Отметим, что пересказанная здесь история Г. Иванова о “божественной ручке” и Шилейко подозрительно перекликается с анекдотом о Шилейко, который составил основу одного из (квази)мемуарных очерков самого Иванова. В этом анекдоте Шилейко тайно и на короткое время заимствует из музея руку мумии, чтобы некий столяр ее волшебным образом оживил (157, т. 3, с. 378–382). Вероятно, из-за этого сходства О. и исключила рассказ о “божественной ручке” из книжного варианта НБН.

Интересно, что в разговоре с Л. Чуковской 8 июня 1940 г. Ахматова косвенно подтвердила правдивость комментируемого фрагмента НБН; во всяком случае, ее логика была подобна той, которую О. в этом фрагменте приписывает Гумилеву: “Коля был очень уязвлен, когда я его оставила, и женился как-то наспех, нарочно, назло” (405, т. 1, с. 38).

…я отправился на Эртелев переулок делать предложение Анне Энгельгардт… – В справочнике “Весь Петроград на 1923 год” на с. 548 указан следующий адрес Николая Александровича Энгельгардта: Эртелев переулок, д. 18.

С. 173–174 Злые языки пустили слух, что она дочь не профессора Энгельгардта, а Бальмонта. – Никогда не выходите замуж за поэта, помните – никогда! – Мать Анны Энгельгардт Лариса Михайловна Энгельгардт (урожд. Гарелина; 1864–1942) действительно была первой женой Бальмонта, и в этом браке у них родился сын. С Анной Энгельгардт у Бальмонта осенью 1915 г. был короткий роман. Впрочем, в письме к своей тогдашней гражданской жене Е. Цветковской он сообщил, что намеревается стать для Анны “старшим ласковым братом” (11, с. 361).

О жизни Анны Энгельгардт после гибели Гумилева Ю. Оксман писал: “Судьба ее была очень трагична – в пору НЭПа она плясала в дешевых кабачках и подвалах, входила в число «герлс», легко продавалась, пользовалась репутацией проститутки. Она была женщиной очень небольшого ума, но горе, нищета и положение вдовы Гумилева не могли обеспечить ей нормального человеческого существования. Полубезумный отец <���…>, больной брат <���…>, больная и очень некрасивая (похожая на Ник<���олая> Ст<���епановича>) дочка – вот что запомнилось мне” (307, с. 28). Приведем также запись из дневника К. Чуковского от 26 сентября 1927 г.: “Видел жену Гумилева с девочкой Леночкой. Гумилева одета бедно, бледна. <���…> Леночка – золотушна. Страшно похожа на Николая Степановича – и веки такие же красные” (409, с. 417).

О том, как Анна Гумилева воспитывала дочь, вспоминал брат второй гумилевской жены А. Энгельгардт в письме к Д. Максимову: “Она то ласкала ее, то ругала. Когда у нее были деньги, она потихоньку от всех угощала ее, развивая в ней скупость, жадность и т. д.” (11, с. 377). О внешности и характере Елены Гумилевой вспоминала Л. Волынская: “Умственно ограниченная. В детстве очень бледная, незаметная, со светлыми волосами. В юности очень красивая девушка, но капризная и грубая, обижала стариков Энгельгардтов. Еле закончила школу, затем работала на почте” (там же, с. 379). Приведем также портретную словесную зарисовку О. Гильдебрандт-Арбениной: “…я видела ее с дочкой – Леночкой – высокой, белокурой, с размытыми бледно-голубыми косящими глазами – акварельной, хорошенькой дочкой Гумилева” (96, с. 464).

О смерти второй жены, дочери, тещи и тестя Гумилева в блокадном Ленинграде А. Энгельгардт писал Д. Максимову со слов бывшей домработницы их семьи: “Сначала умер отец, потом мама, потом Аня, которая страшно мучилась от голода и холода. Лена умерла последней” (11, с. 375).

С. 174 …или читает сказки Андерсена. – Возможно, речь идет о том издании сказок Ганса Христиана Андерсена (Hans Christian Andersen; 1805–1875), которое было первой книгой, прочитанной самим Гумилевым. Эту книгу “по рассказам Ахматовой, Гумилев хранил и часто перечитывал” (355, т. 1, с. 40).

С. 174 Когда-то я мечтал о жене – веселой птице-певунье. – Отсылка к стихотворению Гумилева об Ахматовой 1911 г.:

(122, т. 1, с. 166–167)

С. 174 Поздняя осень 1920 года. – В журнальном варианте было по-другому: “Начало зимы 1920–21 года” (272, с. 12). В промежутке между журнальной и книжной публикациями своей книги О., очевидно, выяснила более точное время приезда Осипа Эмильевича Мандельштама (1891–1938) в Петроград: он прибыл из Москвы в начале октября 1920 г. (не позднее 6 октября) (228, с. 175). Исправив в комментируемом фрагменте зиму на осень, О., вероятно по небрежности, не озаботилась сменой зимних декораций своего рассказа о прибытии Мандельштама в Петроград на осенние, что привело к некоторым несообразностям.

С. 174 Уже с осени я – к великой зависти всех студистов и студисток – стала членом Дома литераторов и бываю здесь ежедневно. – Билет, дававший право на вход в Дом литераторов и на дешевый обед в его столовой, выписывался членам разнообразных литературных объединений, группировавшихся в Доме. В начале 1919 г. при Доме литераторов был учрежден Объединенный союз профессиональных литературных организаций (190, с. 78–79).