Олег Лекманов - «Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»
- Название:«Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент АСТ
- Год:2020
- Город:М.
- ISBN:978-5-17-132899-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Олег Лекманов - «Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы» краткое содержание
Олег Лекманов – филолог, профессор Высшей школы экономики, написавший книги об Осипе Мандельштаме, Сергее Есенине и Венедикте Ерофееве, – изучил известный текст, разложив его на множество составляющих. «Путеводитель по книге «На берегах Невы» – это диалог автора и исследователя.
«Мне всегда хотелось узнать, где у Одоевцевой правда, где беллетристика, где ошибки памяти или сознательные преувеличения» (Дмитрий Быков). В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы» - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Что делать! Изверившись в счастье,
От смеху мы сходим с ума
И, пьяные, с улицы смотрим,
Как рушатся наши дома!
Печальная доля – так сложно,
Так трудно и празднично жить,
И стать достояньем доцента,
И критиков новых плодить…
Предатели в жизни и дружбе,
Пустых расточители слов,
Что делать! Мы путь расчищаем
Для наших далеких сынов!
Зарыться бы в свежем бурьяне,
Забыться бы сном навсегда!
Молчите, проклятые книги!
Я вас не писал никогда!
(55, т. 3, с. 125–126)
Эти же строки цитируются в книге К. Мочульского о Блоке (246, с. 234).
С. 248 Опять любить Ее на небе / И изменять ей на земле. – Финальные строки стихотворения Блока 1909 г.:
Кольцо существованья тесно:
Как все пути приводят в Рим,
Так нам заранее известно,
Что всё мы рабски повторим.
И мне, как всем, всё тот же жребий
Мерещится в грядущей мгле:
Опять – любить Ее на небе
И изменить ей на земле.
(55, т. 3, с. 78)
Эти же строки цитируются в книге К. Мочульского о Блоке (246, с. 258).
С. 248 Христос сказал: “Люби ближнего, как самого себя”. – “Возлюби ближнего твоего, как самого себя” (Мф. 22:39).
С. 248–249 Даже в своей жизни Блок… – …удалось романтику Шлегелю. – Каролина Шеллинг (Caroline Schelling, урожд. Michaelis, в первом браке Böhmer, во втором – Schlegel, в третьем – Schelling; 1763–1809) была одной из центральных фигур в кругу йенских романтиков. Как и большинство читателей его времени, сведения о Каролине Шеллинг Гумилев, скорее всего, почерпнул из седьмого тома “Истории новой философии” Куно Фишера (“Шеллинг, его жизнь, сочинения и учение”), в котором ей посвящена глава пятая книги первой. Сравните о Фридрихе Шлегеле, его брате, крупнейшем теоретике немецкого романтизма Августе Вильгельме Шлегеле (August Wilhelm von Schlegel; 1767–1845) и тогдашней жене Августа Вильгельма Каролине в этой главе: “Еще немного и его страстное поклонение этой женщине перешло бы за границы верности к брату, но он сдержал себя и видел в этом свою добродетель. Ее влияние на него было продолжительным. В своем позднейшем романе, изображающем любовь, в «Люцинде», он, как справедливо предполагает Гайм, имел в виду Каролину, описывая подругу, «которая была единственною и впервые попала в центр его духа», «у нее явился избранник и она отдалась ему; ее друг также был его другом и вел жизнь, достойную ее любви»” (381, с. 68–69).
О Каролине Шеллинг смотрите также в приведенном выше фрагменте из книги К. Чуковского о Блоке (с. 646). О взаимоотношениях Блока, Андрея Белого и Любови Дмитриевны Блок см. в нашем комментарии далее.
С. 249 Милый друг, мы с тобой старики… – Из стихотворения Блока 1913 г.:
Мы забыты, одни на земле.
Посидим же тихонько в тепле.
В этом комнатном, теплом углу
Поглядим на октябрьскую мглу.
За окном, как тогда, огоньки.
Милый друг, мы с тобой старики.
Всё, что было и бурь и невзгод,
Позади. Что ж ты смотришь вперед?
Смотришь, точно ты хочешь прочесть
Там какую-то новую весть?
Точно ангела бурного ждешь?
Всё прошло. Ничего не вернешь.
Только стены, да книги, да дни.
Милый друг мой, привычны они.
Ничего я не жду, не ропщу,
Ни о чем, что прошло, не грущу.
Только, вот, принялась ты опять
Светлый бисер на нитки низать,
Как когда-то, ты помнишь тогда…
О, какие то были года!
Но, когда ты моложе была,
И шелка ты поярче брала,
И ходила рука побыстрей…
Так возьми ж и теперь попестрей,
Чтобы шелк, что вдеваешь в иглу,
Побеждал пестротой эту мглу.
(55, т. 3, с. 282–283)
Эта строка цитируется и в книге К. Мочульского (246, с. 380).
С. 249 Пробудился – тридцать лет, / Хвать-похвать, а сердца нет. – Цитируется стихотворение Блока 1913 г.:
Всё свершилось по писаньям:
Остудился юный пыл,
И конец очарованьям
Постепенно наступил.
Долго, жалобно болела,
Тело тихо холодело,
Пробудился: тридцать лет.
Хвать-похвать, – а сердца нет.
Был в чаду, не чуя чада,
Утешался мукой ада,
Перечислил все слова,
Но – болела голова…
Сердце – крашеный мертвец.
И, когда настал конец,
Он нашел весьма банальной
Смерть души своей печальной.
(55, т. 3, с. 48–49)
Эти строки (только без ошибки) цитируются и в книге Мочульского о Блоке (246, с. 362).
С. 249 …Жизнь отшумела и прошла… – С ошибкой цитируется строка из стихотворения Блока 1909 г.:
Весенний день прошел без дела
У неумытого окна;
Скучала за стеной и пела,
Как птица пленная, жена.
Еще вернутся мысли, споры,
Но будет скучно и темно;
К чему спускать на окнах шторы?
День догорел в душе давно.
Я, не спеша, собрал бесстрастно
Воспоминанья и дела;
И стало беспощадно ясно:
Жизнь прошумела и ушла.
(55, т. 3, с. 74)
С. 249 Читая Тика… – Людвига Иоганна Тика (Johann Ludwig Tieck; 1773–1853) – одного из крупнейших представителей немецкого романтизма.
С. 250 Что-то даже и от Бовы Королевича. – то есть от богатыря, героя русского фольклора. Лубок “Бова-королевич” упоминается в повести Гумилева “Веселые братья” (1918) (122, т. 4, с. 108).
С. 250–251 Из страны блаженной, незнакомой, дальней… – Анна, Анна… Тишина… – Цитируется стихотворение Блока “Шаги Командора” (1912):
Тяжкий, плотный занавес у входа,
За ночным окном – туман.
Что теперь твоя постылая свобода,
Страх познавший Дон-Жуан?
Холодно и пусто в пышной спальне,
Слуги спят, и ночь глуха.
Из страны блаженной, незнакомой, дальней
Слышно пенье петуха.
Что изменнику блаженства звуки?
Миги жизни сочтены.
Донна Анна спит, скрестив на сердце руки,
Донна Анна видит сны…
Чьи черты жестокие застыли,
В зеркалах отражены?
Анна, Анна, сладко ль спать в могиле?
Сладко ль видеть неземные сны?
Жизнь пуста, безумна и бездонна!
Выходи на битву, старый рок!
И в ответ – победно и влюбленно —
В снежной мгле поет рожок…
Пролетает, брызнув в ночь огнями,
Черный, тихий, как сова, мотор,
Тихими, тяжелыми шагами
В дом вступает Командор…
Настежь дверь. Из непомерной стужи,
Словно хриплый бой ночных часов —
Бой часов: “Ты звал меня на ужин.
Я пришел. А ты готов?..”
На вопрос жестокий нет ответа,
Нет ответа – тишина.
В пышной спальне страшно в час рассвета,
Слуги спят, и ночь бледна.
Интервал:
Закладка:
