Виктор Топоров - О западной литературе

То есть что же такое у нас получается? Франзен – новый Ирвин Шоу? Да, конечно. Ирвин Шоу – посредственность? Безусловно. А Франзен? Ни в коем случае! Он первый писатель современности, так?.. Если так, то ерунда получается, как в анекдоте про престарелого Брежнева: «Брат моего брата, но не мой брат»…

Желание стать чемпионом (ну или президентом США) присуще писателю Франзену ничуть не в большей мере, чем героям его романа. Вслед за ними (а вернее, конечно, руководствуясь тою же логикой) изо всех мыслимых и немыслимых свобод он выбирает свободу быть посредственностью – и, как ни странно, выигрывает.

Обсуждать сейчас эту странность мы не будем. Вот мы ее заметили, а теперь самое время над ней поразмыслить. И сделать это лучше так, как сделал своей избраннице предложение «крокодил Гена» из фильма «Блондинка за углом». То есть молча.

Лучшим переводным романом 2011 года стал, на мой взгляд, «Кровавый меридиан» Кормака Маккарти, впервые увидевший свет еще в 1985 году, но ничуть не утративший актуальности и сегодня, о чем лишний раз свидетельствует тот факт, что роман буквально сейчас экранизируют – и выход фильма на экран намечен на 2014 год. Да и вообще творческая судьба этого писателя, как мы увидим дальше, неотделима от кинематографа, а говоря об актуальности, мы имеем в виду актуальность метафизическую.

Совсем недавно я посвятил две колонки романам «Благоволительницы» Джонатана Литтела и «Пражское кладбище» Умберто Эко, стихийно сложившимся в своего рода дилогию со знаком минус. А вот «Свобода» Джонатана Франзена, речь о которой шла ровно неделю назад, и «Кровавый меридиан» столь же стихийно складываются в дилогию со знаком плюс – при всей внутренней противоположности этих двух романов. Ведь исповедуемую Франзеном свободу быть посредственностью его творческий антагонист Маккарти яростно отвергает. Яростно отвергает или яростно отрицает? Пожалуй, и то и другое сразу.

Кормак Маккарти (произнесем его имя еще раз и постараемся запомнить, потому что у него немало знаменитых однофамильцев, в том числе несколько писателей) родился в 1933 году и – как оно, увы, бывает не только у нас – писать начал рано, печататься поздно, а зарабатывать писательским трудом так и не научился. Впрочем, и автомехаником он проработал недолго – вернее, лишь до выхода первой книги, которая (как и несколько вышедших вслед за нею) чрезвычайно понравилась критике и категорически не понравилась читателю, он же, если кто забыл, покупатель.

Правда, в отличие от России, в США существует несколько хаотичная, но широко разветвленная система поддержки писателей нерыночного направления. Это премии (премии, впрочем, есть и у нас), гранты и всевозможные главным образом университетские синекуры: приглашенный профессор, почетный библиотекарь (Иосиф Бродский был одно время почетным библиотекарем) и т. д., и т. п. Изо всей этой роскоши на долю Маккарти выпали гранты – на которых он и просидел в общей сложности лет сорок.

«Кровавый меридиан» перевел писателя из разряда подающих надежды в условную категорию мастеров (это в пятьдесят два года!), но денег все равно не принес. Лишь в начале нового тысячелетия писателя открыл для себя кинематограф – и вслед за не слишком удачными «Конями, конями» (2000; в отечественном прокате – «Неукротимые сердца») вышел шедевр братьев Коэнов «Старикам здесь не место» (2007), а за ним и «Дорога» (2009) – и в том же году экранизация раннего романа «Предельная тьма». И вот теперь на очереди «Кровавый меридиан».

Не совсем стандартна и личная жизнь писателя: он женился третьим браком и во второй раз стал отцом далеко за семьдесят. Ведет полуотшельнический образ жизни, слывет учеником и преемником Уильяма Фолкнера – не только великого писателя, но и законченного алкоголика; в случае с Маккарти ситуацию усугубляет и традиционный ирландский национальный характер… Да и фолкнеровская идея (из нобелевской лекции) о том, как и какой ценой человечество все-таки выстоит, ему, разумеется, не чужда.

Любимая книга Кормака Маккарти (понятно, помимо Библии) – «Моби Дик». Не борьба Добра со Злом (Добра как такового нет ни в романе Германа Мелвилла, ни в гностических учениях, на которые ориентируется наш герой), а схватка Человека (который сам по себе дуалистичен по своей природе) со Злом – с воплощенным или, в иных случаях, развоплощенным злом. Чтобы не впадать в чрезмерную высокопарность, отмечу, что в прозе Маккарти происходит вечное кровопролитное боестолкновение двух субстанций, известных нам из малоприличного анекдота, – столкновение Ужаса с Ужасом-Ужасом.

Живи Маккарти где-нибудь в Европе или, наоборот, в Латинской Америке, его наверняка признали бы магическим реалистом. Потому что реальность, которую он детально, дотошно и невыразимо жутко описывает, все же чересчур инфернальна для того, чтобы оказаться истинной. Вспомним злодея в исполнении Хавьера Бардема из фильма «Старикам здесь не место». Вспомним постапокалиптический мир «Дороги» (которой, конечно же, правильнее называться «Путем»). Таких злодеев не бывает, скажете вы, и такого ужасного мира не существует. Но гипотетически-то они возможны – и Кормак Маккарти верит в них, и видит их, и заставляет поверить в их существование и своего читателя.

Но, живя в США и стремясь, пусть и безуспешно, к коммерческому успеху, Маккарти облекает свои видения в «форматную» упаковку вестерна. Формат, конечно, трещит по всем швам, а затем и лопается – но тут уж ничего не поделаешь. Представим себе «Великолепную семерку» – «плохие» бандиты грабят несчастных крестьян, а «хорошие» бандиты защищают, сражаясь при этом плечом к плечу с самыми отважными из местных жителей. Вспомним какого-нибудь «Непрощенного»: герой Клинта Иствуда – редкое чудовище, но чудовище поневоле, – на путь истинный ему, положим, уже не встать, но орудием праведной мести он послужить способен.

А теперь представим себе, что «плохие» бандиты из «Великолепной семерки» безбожно обирают крестьян, но хотя бы не убивают и не насилуют всех подряд, а вот «хорошие» бандиты во главе с Юлом Бриннером разъезжают по свету, просто-напросто вырезая деревню за деревней, вырезая и скальпируя – потому что за каждый доставленный в столицу штата скальп им платят по сто долларов, а это куда больше всего, что можно выручить за конфискованное зерно и угнанный скот. Вот такая вот экспедиция «великолепной семерки» за скальпами и описана, а вернее, расписана во всех убийственных подробностях в романе «Кровавый меридиан».

Фантазирует и предается страшным видениям Кормак Маккарти, как это ни странно, на определенной документальной основе. Ад, о котором он пишет, называется Фронтир – но Фронтир не Западный (которому, собственно, и обязан своим названием жанр вестерна), а Южный. Америку, начиная с Центральной, открыли в основном испанцы; двести лет назад существовало огромное, куда больше тогдашних США, государство Мексика, а вот отдельное государство Техас, а потом и Конфедерация, а потом и сами Штаты отгрызали у Мексики кусок за куском.