Дмитрий Быков - Русская литература: страсть и власть

Бедный чиновник Иван Степанович Цвет, живущий на окраине империи, в маленьком провинциальном городе, добряк, одна мечта у него – получить первый чин коллежского регистратора. У него каллиграфический почерк, и единственная его по-настоящему пламенная страсть – это страсть к разгадыванию ребусов и головоломок. И вот в один прекрасный день после сильной попойки Иван Степанович Цвет просыпается на квартире, которую он снимает, и входит к нему странный человек с козлиной бородкой, черноволосый, с проседью, высокий, в перчатках – это важно! – подает визитную карточку: Мефодий Исаевич Тоффель (не сложить из этого аббревиатуру может уже совершенно невнимательный читатель) – и произносит: «Дорогой Иван Степанович, я ходатай по делам. Вы получили хорошее наследство, ваш покойный дядюшка оставил вам имение, библиотеку и старый, уже развалившийся, но все еще пригодный для жизни дом. Вы должны немедленно поехать и вступить в права».

Имение находится в Черниговской губернии, в довольно глухом месте, и первое, что говорит ему встреченный на станции кучер: «Нет, в это имение не поеду, нечисто там…» Но, сильно переплатив, Цвет добивается, что его отвозят в имение, у церковного сторожа находит ключи, проходит в кабинет дяди, которого он никогда не видел, и видит странные предметы на столе. Большой полупрозрачный шар, рядом лежащую маленькую, но чрезвычайно тяжелую и холодную на ощупь палочку и огромную пухлую старинную книгу в красном сафьяновом переплете. Из этой книги он узнаёт, что она приобретена «на ларьке у Сухаревой башни 24 апреля 1848 года» (как известно, там жил знаменитый алхимик Брюс), разыскания начал такой-то, далее еще несколько авторов и, наконец, запись покойного Цвета:

Чувствую упадок сил. Заканчиваю свой труд. Все напрасно! Передаю следующему за мной. В ключе формула. В формуле – сила. В силе – власть.

Цвет начинает пролистывать книгу, видит огромное количество странных шифрованных записей, довольно легко расшифровывает – кстати, шифр придуман Куприным и очень изящен.

Дальше Цвет находит чертеж двух пересекающихся треугольников, которые образуют шестиугольник – звезду Соломона, находит сорок восемь квадратиков, сделанных, казалось бы, из слоновой кости, на каждом квадратике буква. Буквы эти надо расположить правильным образом по вершинам звезды. И ужас Цвета заключается в том, что никак невозможно выбрать тринадцать правильных. Но тут ему приходит в голову мысль рассмотреть квадратики на свет, и он видит, что тринадцать из них совершенно не пропускают света. После этого задача упрощается, и ему остается всего лишь тринадцать букв разложить по вершинам, поместив в центр звезды Соломона, естественно, букву С, означающую… сатану.

В процессе догадки Цвет постукивает палочкой по шару, и вдруг что-то вроде внезапного огня вдохновения приподымает его волосы, и он произносит: «Афро-Аместигон», ударяя при этом по шару. Шар взрывается, на месте его появляется огромная козлиная голова, книга вспыхивает, и Цвет теряет сознание. Проснулся он в кровати, совершенно не помня, как заснул, но помнит формулу: «Афро-Аместигон». И тут входит слуга и приносит телеграмму: Тоффель нашел покупателя.

Цвет едет на станцию, ему очень нравится попутчик – молодой почтальон, который долго рассказывает ему о своей невесте, но ее отец против: у почтальона нет денег. Ну что ж, говорит Цвет на прощание, желаю вам, чтобы все у вас получилось. Через пять минут к нему в вагон вбегает потрясенный почтальон и кричит: ее отец согласен, да вы благодетель, да вы волшебник! Но, глядя на него, Цвет почему-то чувствует ужасную скуку.

А пожелания Цвета все сбываются, он уже начинает экспериментировать. Хорошо бы сейчас духи «Ландыш», думает Цвет. Входит проводник и говорит: тут одна дама забыла, может быть, вам пригодится, – и протягивает флакон «Ландыша». «А хорошо бы сейчас арбуза, весной-то, в апреле…» Вот в этом и есть Куприн, он вас вываживает на крючке, потому что он действительно крепкий профессионал в беллетристике. Нельзя, чтобы все ложилось в схему, – и ничего не происходит. Вот вам, а не арбуз!

Цвет возвращается домой, успешно продает имение, и Тоффель говорит: «Ну-с, поедемте обмоем сделку». И вот здесь происходит один из гениальных эпизодов, показывающих вам всю мастеровитость Куприна-беллетриста, Куприна – строителя фабул. Они повеселились, выпили, послушали цыган. А после Тоффель бросается перед Цветом на колени, целует ему руку, причем Цвет чувствует его колючую бородку – видите, как врезается в память! – и дрожащим голосом говорит: «Имя! Скажите мне имя! Скажите мне формулу, откройте мне формулу, и я ваш раб, ваш раб навеки!»

Цвет одергивается и говорит: «Да что, что с вами такое?! Да вы пьяны!» Тоффель встает, небрежно говорит: «Да-да, я пьян как фортепьян. Забудем, ничего не было». Этот эпизод показывает нам, что мы имеем дело с довольно страшной историей.

Начинается счастливое время для Цвета. Он много выигрывает на бегах, огромный куш: ставит на лошадь по кличке Сатанелла, и лошадь побеждает, хотя никто не ставит на нее. У него появляются роскошный дом, постоянный круг друзей, огромное количество поклонников и поклонниц. Но как-то ему скучно, и как-то ему стыдно, и как-то он понимает незаслуженность всего этого. И когда однажды едут они вместе с Тоффелем куда-то за город и Тоффель умоляет: «Имя, скажите мне имя!» – он, уставший от всего этого внезапного везения, говорит: «Ну, Афро-Аместигон». После этого он опять ненадолго теряет сознание, а когда приходит в себя, Тоффель и говорит: «Ну вот, слава богу, все и кончилось! Вы назвали слово. Вы случайно овладели великой тайной, дающей власть над миром, и отказались от нее. Вы свободны. У вас есть какое-нибудь последнее пожелание? Последнее пожелание могу исполнить». – «Первый чин коллежского регистратора и выйти на улицу в форменной фуражке…» – говорит Цвет. «Исполнено», – сказал Тоффель серьезно. А потом спрашивает, почему Цвет отказался от всевластия. Ведь вы могли всё, говорит Тоффель, вы могли залить мир кровью, вы могли стать благодетелем человечества, убийцей, диктатором, гением, люди бы благословляли ваше имя! Почему вы ничего не сделали? Цвет смотрит на него и говорит: «Ну, потому что я просто человек».

И конечно, Куприн не был бы Куприным, если бы в финале Цвет не очнулся в своей постели и к нему не пошли бы вереницей пьяные друзья с песней:

И конечно, Куприн не был бы Куприным, если бы в финале не появилась та красавица, которая на той станции бросила Цвету в окно вагона букет сирени, которую так любил Цвет, и не сказала ему: «Но вы не тот… Это был сон… Необыкновенный, таинственный сон… чудесный… непостижимый… <���…> Прощайте. Больше не увидимся. Извините за беспокойство. – И прибавила невыразимым тоном искренней печали: – А как жаль!..»