Кирилл Шатилов - Ироничный английский

ГОРАЦИО

МАРЦЕЛЛ

( Уходят )

Комментировать не буду. Если вы до сих пор дочитали, думаю, у вас появились свои мысли по этому вопросу. Будет желание, пишите комментарии. А я пошёл трудиться дальше.

Мне до конца непонятно, что первично: менталитет нации или её язык. Пока я склоняюсь к тому, что они постоянно взаимодействуют. Тем интереснее продолжать присматриваться к типичным примерам…

Вот выдержка из статьи об американском баскетболе:

Many consider either LeBron James or Michael Jordan the greatest player in NBA history – the GOAT, as the title is widely abbreviated in sports circles. Some want to put Kareem Abdul-Jabbar in the conversation, while others seem determined to include Bill Russell and Wilt Chamberlain.

В переводе она прозвучит примерно так:

Многие готовы либо Леброну Джеймсу, либо Майклу Джордану присвоить титул величайшего игрока в истории НБА, то есть применить широко используемую в спортивных кругах аббревиатуру – К.О. З. Ё. Л. Некоторые хотят подключить к этому спору Карима Абдул-Джаббара, тогда как другие полны решимости дополнить список Биллом Расселом и Уилтом Чемберленом .

Это не издевательство, это не сатира, это обычная статья, в которой мы видим, да, действительно, очень часто встречаемое применительно к спорту сокращение GOAT (обычно его пишут через точку, но не всегда), что означает всего лишь Greatest Of All Time – величайший всех времён. Но никто при этом не забывает, что вообще-то goat по-английски – это именно «козёл». На худой конец «коза». Ну, или «Козерог». Но чаще «простофиля» или «развратник».

Причём если вы думаете, будто я тут издеваюсь или насмехаюсь, то вы ошибаетесь. Гордую аббревиатуру GOAT сегодня можно встретить сплошь и рядом, как в процитированном выше отрывке. Посмотрите какой-нибудь репортаж из Америки, и вы обязательно увидите эти буквы на мойке фанатов того или иного игрока.

Примечательно, что не все сегодняшние англосаксы просто «видят буквы». Некоторые их читают. И даже понимают. В результате некоторые даже сочетают титул «величайшего всех времён» с символическим изображением рогатого животного. И лишь крохотный процент делают мемы вроде того, что стал иллюстрацией к этой заметке.

Вывода из вышесказанного я бы сделал два.

Первый, которому я уже неоднократно приводил немало доказательств (вроде двух «задниц» или «ослов» в слове убийца – assassin – или названия «водный тубзик», присвоенного многим местам в Англии, включая один из центральных лондонских вокзалов – Waterloo ), заключается в том, что бедность на буквы и на слова вынуждает носителей английского языка оставаться слепыми к многообразию значений, навешиваемых на один и тот же иероглиф.

Второй, более глубокий и потому гораздо менее очевидный для обывателя, заключается в том, что язык не только формируется менталитетом носителей и не только сам его формирует, но и, по сути, является программой зомбирования. Эту мысль я вынужден пояснить поподробнее…

За последний год я сделал для себя два интересных открытия, которые до сих пор были на поверхности, однако я, как водится, не отдавал себе отчёта и не хотел их замечать.

Сначала меня подтолкнула к пониманию происходящего суета вокруг чемпионата мира по футболу, проходившего в России. Даже предыдущая олимпиада как-то не так отразилась (в Интернете, поскольку о существовании телевизора я давно забыл). А тут всё лето сплошная истерика, причём в исполнении не только полупьяных фанатов, но и новоиспеченных фанаток часто бальзаковского возраста, которые не только «фоткали» себя на трибунах стадионов, но и вступали в яростные споры, объясняя всяким дуракам от футбола, почему сборная РФ сильнее всех на свете. Наблюдать за этим было чудовищно, тем более что сам я всякое «боление» оставил где-то в 90-х годах.

Потом мне пришлось делать для одного спортивного канала переводы серии программ о городах испанской Ла Лиги. В свете обитающих в них футбольных клубов, разумеется. Примерно 70% времени в каждом из фильмов было посвящено местной кухне. Которая при ближайшем рассмотрении оказывалась всюду одинаковой. Но 30% всё-таки уделялось конкретному клубу и его болельщикам. Которые при ближайшем рассмотрении тоже оказывались все одинаковые – одинаковые эмоции, одинаковые поступки, одинаковые слова. «Мой отец болел за этот клуб, я с детства болею за этот клуб, мои дети все болеют за этот клуб. Это лучший клуб в мире!». И речь шла не только о какой-нибудь «Барселоне», но о «Хетафе», «Сельте» и прочих «монстрах кожаного меча», неизвестных за пределами сельской Испании. После очередного перевода очередной серии я уже понимал, что на вопросы журналистов отвечают живые зомби. Они, действительно, «живут» футболом в том смысле, что шесть дней в неделю обсуждают прошедший матч либо просто едят, пьют и ждут следующего, нет, не матча, а повода потусоваться с друзьями и поорать громче других «Уэска – чемпион!». Они в полном смысле слова «болельщики», которые больны, у них диагноз, но их такими сделали, превратив в стадо и специально для этого стада построив многочисленные загоны, которые так и называются – стадионы.

Как вы думаете, почему участники популярных видов спорта – упомянутого футбола, хоккея, американского баскетбола, бокса и целого ряда других – получают такие баснословные зарплаты? За мастерство? За красоту? За мужество или женственность? За честную и красивую игру? Нет, конечно. Они получают их потому, что, как актёры, помогают зомбировать стадо, отвлекая от насущных вопросов. При этом они, сами того не понимая, оказываются в полном смысле «козлами отпущения», жертвами, посмотреть на «заклание» которых собираются целые стадионы плюс не менее больные люди у телевизоров. И всё вместе это работает как гигантский насос по откачке того, что есть самое главное для тех, кто управляет процессом – человеческой энергии, эмоций, будь то радость победы или горе поражения. Невольно вспоминается кадр из «Матрицы», где безликие человеческие батарейки спят и питают своими соками то, ради чего они все существуют…