Юрий Безелянский - Отечество. Дым. Эмиграция. Русские поэты и писатели вне России. Книга первая

Будущий поэт рано женился на Анне Анстей, поэтессе, и у обоих одна отрада: стихи. Иван учился в Киевском медицинском институте, а Анна работала машинисткой в банке.

«Заяц» – так звали Ивана из-за его футуристического имени Зангвильд, от которого он впоследствии отказался, да и фамилию поменял, став просто – Иван Елагин, возможно, из-за Блока:

Очень хотелось выйти в большие поэты, и вроде бы, большой украинский поэт Максим Рыльский благословил Елагина. Как писала Анна Анстей: «Рыльский Зайца в умилении прижал к груди и лобызал, как Державин». Но грянул июнь 1941-го и зачеркнул все планы, надежды и перспективы.

События развертывались стремительно, Елагин не успел эвакуироваться из Киева, как город оккупировали фашисты. А у Ивана текла в жилах «неарийская» кровь и была реальная возможность быть сброшенным в Бабий Яр, но, как написал о Елагине поэт Витковский: «Как-то, впрочем, удалось спастись», – запутанная, витиеватая, конечно, фраза. Факты таковы: в 1943 году супруги Елагины сперва попали в Прагу, потом в Берлин, потом – в Мюнхен.

Победный 1945-й год застал Елагиных в лагере для перемещенных лиц. Возврата в СССР не было: сотни тысяч бывших советских граждан, оказавшихся пленными, заведомо считались изменниками и шпионами. Попал в плен – враг, кого отдали обратно – Колыма или другой концлагерь. Этой горькой участи Иван Елагин избежал, хотя и не смыл до конца пятно плена. Среди пленных ходила фраза: «Утеряна Родина, просьба не возвращать».

Весной 1950 года супруги эмигрировали в США и вскоре там разошлись, хотя и остались в хороших отношениях друг с другом. В Америке Елагин перебрал десятки профессий: работал в какой-то мастерской, служил клерком в конторе, наконец пристроился печататься в «Новом журнале» и в газете «Новое русское слово». Окончил Йоркский университет, получил докторскую степень и преподавал русскую литературу в Питтсбургском университете (Пенсильвания). При жизни выпустил 12 стихотворных сборников, от «По дороге оттуда» до «Под созвездием Топора».

Выходили его книги, он был известен в эмиграции, но отношение к нему было более чем прохладное.

В стихотворении «Невозвращенец» (1967) Елагин обратился к судьбе Данте:

А потом Данте реабилитировали:

И концовка стихотворения:

Как поэт Елагин сформировался под влиянием Маяковского, Пастернака, Заболоцкого, но потом обрел свой собственный поэтический голос, свою ритмику, музыкальность и, главное, свое выстраданное видение и ощущение окружающего мира. Вот картины войны:

Поэзия Ивана Елагина, прямо скажем, не советская, без оптимизма, радости, завышенных ожиданий и слепой веры в вождей и руководителей. Много боли, горьких воспоминаний, обид.

Елагин – один из тех, кто хлебнул лиха в короткий период жизни в лучезарной стране Советов:

Примечательно, что стихи Елагина отметил Бунин. В письме от 12 января 1949 года он писал: «Дорогой поэт, Вы очень талантливы, часто радовался, читая Ваши книжечки, Вашей смелости, находчивости…»

Но не только сталинские времена обличал Елагин, он остро переживал судьбы всех русских поэтов, начиная с Пушкина: