Юрий Безелянский - Отечество. Дым. Эмиграция. Русские поэты и писатели вне России. Книга первая
- Название:Отечество. Дым. Эмиграция. Русские поэты и писатели вне России. Книга первая
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ИПО «У Никитских ворот» Литагент
- Год:2017
- Город:Москва
- ISBN:978-5-00095-394-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юрий Безелянский - Отечество. Дым. Эмиграция. Русские поэты и писатели вне России. Книга первая краткое содержание
Вместе с тем книга представляет собой некую смесь справочника имен, антологии замечательных стихов, собрания интересных фрагментов из писем, воспоминаний и мемуаров русских беженцев. Параллельно эхом идут события, происходящие в Советском Союзе, что создает определенную историческую атмосферу двух миров.
Книга предназначена для тех, кто хочет полнее и глубже узнать историю России и русских за рубежом и, конечно, литературы русского зарубежья.
Отечество. Дым. Эмиграция. Русские поэты и писатели вне России. Книга первая - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В другом стихотворении «Стоит у дома букинист, – прохожий, в книги окунись!..» есть едкие строки о том, что следует почитать:
– Недавно издана опять
Для тех, кто незнаком с предметом,
Статья «Наука погибать»,
Или «Как сделаться поэтом».
– Берите! Невелик расход!
А приложенья не хотите ль?
«Самоубийство как исход».
Прекраснейший самоучитель…
Горьковатый юмор и тонкая ирония присущи творчеству Елагина. Кстати, себя он именовал как «вечно перемещенное лицо». Америка не стала для него своей, он ощущал ее чужой, хотя и не враждебной, как он добавлял. К западной массовой культуре относился с подозрением:
…Не надо уже Афродите
Рождаться из пены морской,
Не всплыть ей со дна мифологий,
И пена ее не родит,
Тут девка закинула ноги,
Тут кончился век афродит.
Я пальцами в такт барабаню
И в такт каблуками стучу,
Я тоже со всей этой дрянью
В какую-то яму лечу.
Да, поп-культура задавила нас всех, в Америке, в Европе, в России, а у нас особенно оголтело и вульгарно. Елагин предпочитал милое прошлое:
Гумилев и Волошин,
Вийон и Рабле,
Еще много хороших
Вещей на земле…
Единственные опоры человека (не хочу писать «скрепы») – память и искусство.
Я – звездный зазывала.
Скользя по облакам,
Я шлю свои сигналы
Таким же чудакам.
Мечтателям, поэтам,
Захватчикам высот,
Кто сам себе планета
И свет в себе несет.
Кто не в ладах с причалом,
Кто кружит одинок
По кривизнам печальным
Возвышенных дорог.
Умирал Елагин тяжело (рак поджелудочной железы). Но держался мужественно и даже шутил: «Пора присоединяться к большинству, ведь мертвых больше, чем живых».
Здесь чудо всё: и люди, и земля,
И звездное шуршание мгновений.
И чудом только смерть назвать нельзя —
Нет в мире ничего обыкновенней.
Иван Венедиктович Елагин прожил 68 лет в особый исторический период потрясений и войн, о котором так отозвался: «А эпоха-то с подвохом, / с плахою да обухом!» Это, который по голове…
Цитировать можно долго, вот, к примеру, почти созвучное с Иосифом Бродским:
В государствах великих разлук
ходовая монета – пространство.
Начинают с того, что кладут
между мной и тобою моря.
Проходи по чужим городам,
под чужими созвездьями странствуй
и, как в шахте глубокой, томись
в непочатых слоях словаря.
И последнее. Итоговое стихотворение:
Длинная жизнь! Сколько ночей,
Дней, вечеров, сумерек, зорь,
Лучше, мой друг, с ходом вещей
Ты на земле больше не спорь.
Я написал несколько книг,
Все о себе, о прожитом,
Только пора мне напрямик
Честно сказать людям о том,
Что у меня важный пробел,
Что у меня крупный провал,
Что я на мир жадно смотрел,
А понимать – не понимал.
Откровенно и честно, без самовлюбленности и самоуверенности и не корча из себя мудреца. Действительно: жизнь без логики. Жизнь – театр абсурда. И понять жизнь нельзя.
И осталась в нашем ряду последняя молодежь (когда-то были молодые!) – Легкая и Ильинский. Мои ровесники. Члены «Клуба 1932» (книга о виртуальном клубе издана в 2000-м году).
Ираида Легкаяо себе написала: «Родилась 1 июля 1932 года в Тартаке, Латвия. С 1936 по 1944 год семья жила в Риге, в женском монастыре, где отец был настоятелем. Немцы вывезли нас вместе с другими духовными отцами и их семьями в Германию. В Судеты, где осела наша группа, пришли советские войска. Все духовенство решило возвращаться в Латвию, и только уговоры советских солдат (с глазу на глаз) изменили это решение, и, под видом возвращающихся на родину западных европейцев, мы бежали через Прагу сперва в английскую зону, а затем в американскую. Из лагеря Ди-Пи в Шлейсгейме, где мы с сестрой учились в русской гимназии, мы переехали в 1949 году в Соединенные Штаты. Я сразу пошла на работу, училась вечерами…»
Стихи Ираида Легкая начала писать в Нью-Йорке, печаталась в различных эмигрантских изданиях. Работала в редакции «Голос Америки» (1963–1987). Возможно, я слышал по радиоприемнику ее голос… И приведу одно из стихотворений Легкой (со своеобразным синтаксисом):
Мы говорим на разных языках
Но об одном с тобой не говорим
И разве важно, кто в огне горит
И кто сквозь сон об этом говорит?
Мы города из разных берегов
Одной реки
Скользит в реке звезда
И разве важно близки, далеки?
Я тяжесть чувствую твоей руки…
Олег Ильинский(19 мая 1932, Москва). Когда началась война, ему было 9 лет. Попал в Германию. Жил в Мюнхене, где окончил гимназию и университет. С 1958 года – в США. В 1970-м защитил докторскую диссертацию по специальности «русская литература». Живет в Нью-Йорке. Автор пяти поэтических сборников. Публицистических и политических тем почти не касается. Основные темы: искусство и природа. Одно лишь стихотворение «Бесприютность»:
Клекотом Ливий и Палестин,
Опасной игрой и вызовом —
Мир кажется клочьями ярких картин
За плоским стеклом телевизора.
Во всех концах фитили чадят.
А истина с грязью спутана —
Мир кажется скопищем формул и дат
В зеленом сиянье компьютера,
Мир – словно сплющен. Его ведут
Законы числа и случая,
А мы бесцветны, как плоть медуз,
А мы, как вода, тягучи,
А мы бесприютней цветного клочка,
Пылинкой на стыке лезвий
Мы длимся. Но в чистой влаге зрачка
Мы носим разум созвездий.
Дефиле эмигрантов с младых лет закончилось. А финальным аккордом пусть прозвучит еще одно стихотворение Ивана Елагина.Оно называется «Памяти Сергея Бонгарта», художника, с которым поэт дружил в молодые годы в Киеве.
Ну вот, погостил и ушел восвояси,
За друга в пути – мой сегодняшний тост.
Он с нашей планеты уходит по трассе
Поэтов, художников, ангелов, звезд.
Я знаю – ему и сейчас не до смерти.
Я знаю, что смотрит он пристально вниз,
Туда, где остался стоять на мольберте
Последний набросок – прощальный эскиз.
Сережа, мы в Киеве, в темной квартире,
Когда-то с тобою мы встретились здесь.
На старой газете картошка в мундире,
А в кружках какая-то горькая смесь.
И всюду подрамники, кисти, окурки,
И прямо с мольберта глядит с полотна
Парнишка в распахнутой лихо тужурке,
Склоненный в тоске над стаканом вина.
Так вот в чем искусства могучее чудо:
С такою тоскою глядит паренек,
Таким одиночеством веет оттуда,
Что глянешь – и ты уж не так одинок.
Мы выросли в годы таких потрясений,
Что целые страны сметали с пути,
А ты нам оставил букеты сирени,
Которым цвести, и цвести, и цвести.
Интервал:
Закладка:
