Юрий Безелянский - Отечество. Дым. Эмиграция. Русские поэты и писатели вне России. Книга первая

Все французы отметили, что русский царь отнесся к этому покушению с «надменным равнодушием». Вернувшись во дворец, он принял своих министров и сказал им: «Вот видите, господа, похоже, что я гожусь на что-то, раз на меня покушаются».

Террористы добили Александра II: он был убит 1 марта 1881 года динамитным снарядом на набережной Екатерининского канала в Петербурге. И Катенька Долгорукова, после морганатического брака ставшая светлейшей княгиней Юрьевской, осталась вдовой. Но это уже другая история…

Если продолжить тему русских революционеров, то нельзя не вспомнить Михаила Бакунина,который боролся с царизмом и дышал свободой в Париже, где познакомился с Марксом и Энгельсом, перевел на русский язык «Манифест коммунистической партии» и горячо приветствовал Французскую революцию 1848 года. «Я вставал в 5, в 4 часа поутру, а ложился в 2, был целый день на ногах, участвовал решительно во всех собраниях, клубах, процессиях, прогулках, демонстрациях – одним словом, втягивал в себя всеми чувствами, всеми порами упоительную революционную атмосферу. Это был пир без начала и без конца…»

За свою революционность Бакунин получил на Западе прозвище «Проклятый русский».

Еще одна примечательная фигура – Петр Лавров.Революционер, философ, публицист, критик. Его знаменитые «Исторические письма» способствовали движению молодых «в народ». Ленин считал Лаврова своим соперником в борьбе за влияние на народные массы и остро критиковал его в статье «Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов» (1894). А Лавров всей душой болел за народ. За свои пламенные призывы был осужден на смерть, помилован, бежал из ссылки в Париж, участвовал в Парижской коммуне, издавал свой журнал. Агент III отделения (считай: царского КГБ-ФСБ) докладывал в Петербург: Бакунин устал, Огарев разрушается, а Лавров полон энергии. Лавров утверждал: «Не важно – кто победил; важно, что победило». Лаврову принадлежат слова «рабочей Марсельезы»: «Отречемся от старого мира!..»

Лавров умер 16 февраля 1900 года. Его прах покоится на кладбище Монмартра. Интересна характеристика, которую Лаврову дал Тургенев: «Голубь, который всячески старался выдать себя за ястреба… воркует о необходимости Пугачевых, Разиных… Слова страшные, а взгляд умильный и улыбка добрейшая…»

Никакой добрейшей улыбкой не обладал другой русский революционер Григорий Гершуни.Оно и понятно: не теоретик революционной борьбы, а чистый практик. В России в 1904 году Гершуни был осужден на смерть, помилован (ах, не хватало царской охранке жестокости; правда, потом Дзержинский и его сменщики все эти поблажки отменили). Сосланный в Сибирь Гершуни сумел бежать, и, конечно, прямо в Париж, где и умер от естественных причин (здоровье было подорвано). В 1908 году во французской столице прошли шумные похороны Гершуни. Он прожил 38 лет, на год больше, чем Пушкин.

А если вспомнить истоки революционных бурь, то это, конечно, Герценс его «Колоколом», который разбудил мыслящую Россию. На родине Александру Ивановичу развернуться не дали, и пришлось ему помотаться по всей Европе. Вечный эмигрант пожил и в Париже, где не успел закончить 8-й том «Былого и дум». В январе 1870 года Герцена похоронили на кладбище Пер-Лашез. На его могилу был возложен венок от французских политических деятелей с надписью «Вольтеру XIX столетия». Позднее прах Герцена, согласно его завещанию, был перезахоронен в семейной могиле в Ницце.

Таким же вечным эмигрантским скитальцем был и друг и единомышленник Герцена Николай Огарев.В письме Герцену: «К чему выставлять желание вернуться на родину?.. Не верю я в возможность и нужду возвращения…» Умер Огарев в Лондоне.

Но если Герцен и Огарев боролись за истинную демократию и чистую свободу, то другие русские бунтари-революционеры бились за нечто иное, за какие-то свои личные корыстные интересы и выгоды. И Париж частенько становился сценой, где происходили различные террористические акты.

25 мая 1926 года в Париже произошло убийство. Среди бела дня один мужчина подошел к другому и спросил его по-украински: «Вы господин Петлюра?» Тот ответил: «Да». Тогда спрашивающий достал пистолет и трижды выстрелил Петлюре в грудь. Стрелявший, а это был Самуил Шварцбард,не стал убегать с места преступления, закурил спокойно папиросу и стал ждать полицию. Когда появились полицейские, Шварцбард сдал им оружие и заявил: «Я убил убийцу!»

Симон Петлюра– бывший глава директории Украинской народной республики в период 1919–1920 годов – был повинен в еврейских погромах на Украине. Был суд, скрупулезно разбирали это дело, и парижские присяжные полностью оправдали Шварцбарда: невиновен!.. Впоследствии Самуил занимался материалами для еврейской энциклопедии и умер 12 лет спустя после Петлюры, в 1938 году. Одна из улиц Иерусалима освящена в честь Шварцбарда и носит название: улица Мстителя!..

Ну а Париж – это город, где много чего происходило захватывающе интересного и трагического.

6 мая 1932 года на книжной ярмарке русский эмигрант Павел Горгулов застрелил президента Франции Пьера Думера. На суде Горгулов назвал себя «одичавшим скифом». Это что? Реальное подтверждение Блока:

Этого одичавшего и ошалевшего скифа приговорили к смерти и отрубили ему голову, как во времена Великой французской революции.

На Ленина,жившего в Париже, никто не покушался: то ли Фанни Каплан еще не подросла, то ли власть Российской империи не видела в нем угрозы: скиф с университетским образованием, какой-то чудак-революционер, постоянно жаловавшийся своей супруге Крупской: «Ах, Наденька, как нам гадят эти “отзовисты” и “богостроители”!..»

А тем временем “Старик” (так звали Ильича молодые партийцы) устроил семинары большевиков в Лонжюмо, на некогда знаменитой почтовой станции на пути к Парижу. В прелестном Лонжюмо Владимир Ильич снимал дачу (денежки у него водились благодаря успешным бандитским эксцессам Красина, Камо и Кобы (Сталина), которые грабили банки и почтовый транспорт). На этих партийных курсах занималась и Инесса Арманд, красивая женщина, влюбленная в будущего вождя. В Лонжюмо читались лекции по международному положению, по аграрным вопросам и даже по литературе. А после занятий большевики-подпольщики выходили в поле и на просторе пели боевые революционные песни и, конечно, «Интернационал»:

И все поющие надеялись, что «гром великий грянет / над сворой псов и палачей». Себя они мнили исключительно освободителями.