Алексей Кривоносов - Слово и мысль

Суждение отличается от предложения. В семантической форме мысли всё индивидуально, на то она и семантика. В логическом суждении всё всеобще, т.е. это есть деление на единичное и всеобщее, явление и сущность, т.е. это и есть материалистическая диалектика, основной вопрос диалектической философии — о соотношении материального и идеального.

Низшая форма мысли — семантическая, это простое знаковое построение согласно правилам данного национального языка. Высшая форма мысли — логическая, общечеловеческая. Каждая семантическая форма мысли переходит в логическую путём диалектического скачка, путём автоматического, бессознательного перехода на более высокую ступень мышления, хотя содержит в себе как подчинённый момент семантическую форму мысли, но не сводится к ней, ибо их столько, сколько языков. Семантическая форма мысли, превращаясь в логическую форму, сама по себе не исчезает бесследно, она остаётся той же семантической формой мысли, мы воочию видим и слышим ушами её материальные знаки, но в ней в то же время, как бы в глубине, заложена железная основа, каркас более высокой абстракции от семантики предложения. Точно так же, как внутренний металлический каркас дома, не видимый снаружи, держит на себе весь дом и всё, что в нём есть, так и логическая форма семантического, знакового значения предложения держит на себе весь смысл предложения, хотя и то, и другое, т.е. и семантика, и логика неразрывны и идут нога в ногу.

В семантическом значении, в предложении, нет ничего, что бы отсутствовало в логическом мышлении. Между ними нет различий ни в онтологической сущности, ни в функции. Семантическая форма мысли есть логическая форма мысли и, наоборот, логическая форма мысли есть в то же время семантическая форма мысли. Нет двух типов мыслительной деятельности — логической и семантической, это одно и то же, ибо ни одна из них не существует без другой.

Закономерности объективного мира находят своё отражение в законах логики, которые являются для всех людей едиными законами связей мыслей в рассуждениях. Благодаря этому логический строй мыслей у людей всех наций один и тот же. Но одну и ту же мысль носители различных языков, в полном соответствии с семантико-грамматическими различиями в разных языковых системах, выражают различным образом. Отсюда — своеобразие способов выражения одного и того же, например, суждения в каждом национальном языке. Более того, одна и та же мысль даже в одном и том же языке может быть выражена десятками вариантов.

Хотя у всех народов единое логическое мышление, однако словарные и синтаксические структуры их языков совершенно разные. На первый взгляд это кажется парадоксальным, поскольку коммуникация строится на базе отражения человеком законов одного и того же мира, т.е. на базе логического мышления, и, в то же время, это общее для всех логическое мышление как бы игнорируется, оно безразлично к тому, как и чем оно выражается. Причина всему этому — одно и то же логическое основание для разных языковых систем, которое нивелирует различные структуры разных языков, в каждом из которых отражаются разные семантические членения отрезков мира.

Надо ещё учесть то, что связь языковых знаков означает связь понятий, а она порождает дополнительный смысл знакового сочетания в целом. Словосочетания порождают новый смысл, и тем самым преодолевают ограниченность значений отдельных слов, поэтому логическое мышления снимает различие семантических структур языков. Отсюда следует, что содержание сознания шире всех знаковых значений.

Мы понимаем не внешние признаки вещей, из них мы делаем выводы о том, чем являются они на самом деле. Мы познаём вещи с их свойствами, не данных нам в прямом наблюдении. Эти объекты — не обязательно материальные, они могут быть и абстрактными в виде семантических и логических форм

«Чистая математика имеет своим объектом пространственные формы и количественные отношения действительного мира, стало быть — весьма реальный материал. Тот факт, что этот материал принимает чрезвычайно абстрактную форму, может лишь слабо затушевать его происхождение из внешнего мира. Но чтобы быть в состоянии исследовать эти формы и отношения в чистом виде, необходимо совершенно отделить их от их содержания, оставить это последнее в стороне как нечто безразличное» (Энгельс. Анти-Дюринг, 1953: 37).

Это качественно новая ступень в процессе развития человеческого знания. Чтобы познать процесс развития какого-либо предмета, явления, надо вскрыть закономерности этого развития, что невозможно достичь в форме чувственного образа, а только возможно в форме абстракции. К. Маркс писал, что только сила абстракции дала возможность осуществить анализ экономических отношений, ибо пользоваться микроскопом или химическими реактивами при исследовании социальных явлений невозможно.

Абстрактный метод — это универсальный метод познания, логическая основа понимания природы и общества. Посредством абстракции мы превращаем любую вещь в логическую категорию. Абстракция как категория мышления есть выражение закономерностей и природы, и человека. Сущность вещей, наиболее важных для нас, скрыта от нас из-за простоты и тривиальности, потому что эти вещи всегда у нас вперед глазами. В этом и состоит сложность познания природы языка. Даже самые привычные языковые явления требуют объяснения, ибо в основе этих явлений лежат сложные механизмы. Как носители языка мы располагаем огромным количеством данных. Именно по этой причине легко попасть в ловушку и поверить, что, собственно, и нечего объяснять, ибо всё «и так ясно». Отсюда вывод, что описывать язык надо на двух уровнях абстракции — на уровне непосредственно наблюдаемых фактов (мы видим слова, слышим звуки) как чувственные формы мысли, и на уровне постулированных не данных нам в непосредственном опыте абстрактных объектов (идеальные, логические формы мысли).

Впервые термины «поверхностная структура» (чувственное мышление) и «глубинная структура» (логическое мышление) находим у Л. Витгенштейна, которые позже были заимствованы Н. Хомским под терминами «поверхностная грамматика» и «глубинная грамматика». Согласно Н. Хомскому, глубинная структура предложения есть мышление. Следовательно, мышление оказалось областью изучения грамматики, т.е. языка, оно есть единственный предмет языкознания. Но так как мышление изучается в логике, психологии, философии, то глубинная структура оказалась логикой и психологией. У Н. Хомского язык — область психологии, а языкознание — часть психологии. Его трансформации есть не что иное, как переход с семантического мышления на логическое и обратно. Логические структуры — это глубинные структуры, а семантическое мышление — это поверхностные структуры. Обе структуры согласуются друг с другом и отражают истинную картину языка, но лишь верхнюю, поверхностную её часть — семантическую. А логические формы Хомский или отбросил, понимая их как глубинные, или не разобрался в вопросах взаимодействия языка и мышления, языка и логики.