Алексей Кривоносов - Слово и мысль

Н. Хомскому недолго пришлось ждать суровой критики его понимания поверхностной и глубинной структур и его трансформационной грамматики. По мнению его критиков, Н. Хомский, отказавшись от изучения объективной реальности языка, объявив её «поверхностной структурой», не имеет никакого отношения к лингвистической теории, порвал с языкознанием и свёл науку о языке к жонглированию совершенно бессмысленными фразами. Его теория, подобная разрушительному степному пожару, грозит уничтожить языкознание, превратив его в придаток психологии, или растворив его в логике. «Необходимо принять все необходимые меры, чтобы было раз и навсегда покончено с монопольным правом трансформационной грамматики на всеобщность и мировое господство» (О. С. Ахманова). Было высказано «скромное пожелание, чтобы Хомский оставил, наконец, в покое языкознание, которое могло бы заняться изучением своего непосредственного предмета — естественного человеческого языка». Теория Хомского — это «лингвистический империализм, овладевший основами языковедческой мысли в Европе, чем она может гордиться, и в искажённом виде переправленной за океан». Его книга «Язык и мышление» — манифест нереализованных замыслов. Сформулировав главнейшие проблемы сущности языка, для познания сущности его функционирования, он сам не до конца понял того, что провозгласил.

Материалистическая диалектика расчленила нечто единое на две противоположные части — материальное и идеальное. Материальное, звучание, написание было названо языком, а вторая часть объекта, идеальное назвали мышлением. Древнегреческая философия не расчленяла эти понятия: под «логосом» понималась мысль, мышление, слово, речь. История языкознания свидетельствует, что языковеды эти две стороны понимали как нечто разное, игнорируя в языке противопоставление и взаимодействие материального и идеального, язык как материально-идеальное устройство. Языкознание хронически страдало из-за ложно понятой строгости и последовательности разграничения сфер исследования. Между языком и мышлением проложили демаркационную линию. Но истинная диалектика в языке состоит в том, чтобы изучать такие противоположности, которые образуют диалектическое единство.

Необходимо различать семантическое (конкретное, языковое) и логическое (абстрактное) мышление. У языковедов всегда возникает вопрос: это два явления или это одно и то же? Не совпадает ли значение в языке с мышлением? Это и есть главнейший вопрос о взаимодействии языка и мышления. Мышление не совпадает с границами языковых структур. Мыслительные содержания шире, чем это представлено в языковых знаках: мышление выходит за пределы языковых структур. Что же в таком случае фиксируется языком из мышления? Содержание мышления не сводится к сумме значений слов. Человек выражает в речи и такое содержание, которое не закреплено в отдельной словарной единице. Это и есть свидетельство того, что содержание, не зафиксированное словом, выражается в мышлении, это значение в мозгу, но оно не перестаёт быть языковым значением. Мышление есть не составная часть языка, т.е. проблема взаимодействия языка и мышления не переходит в проблему «целого и части».

Значение в языке и содержание мысли идентичны по своей сущности, так как результаты абстрактного мышления не могут быть иной природы, чем значения в языке. Это — одно и то же явление. Они в равной мере вторичны, продукт материального — мозга. Главная функция обоих феноменов — отражение в языке семантических форм мысли, в сознании — логических форм мысли. Содержание и в языке, и в сознании — одно и то же: идеальное содержание языка есть одновременно то же идеальное содержание в сознании. Логические и семантические формы мысли существуют в неразрывном единстве, как две стороны единого процесса организации мысли, протекающего в одной сфере языкового мышления.

При общности логического строя мышления у людей всех наций протекание мыслительной деятельности на базе конкретных языков с различным грамматическим строем порождает определённые различия во внутренней, языковой организации мысли. Но эти различия не обусловлены потребностями познания мира и не определяют уровень познавательных способностей человека. Поэтому эти различные языковые формы, именно языковые формы не представляют интереса для логики и теории познания. Следовательно, языки различны между собой не только звуковой и графической форме, но и всем строем мысли, выразившемся в них. Таким образом, в любом предложении всех естественных языков: а) отражены логические формы мысли, порождённые процессом познания и коммуникации и, следовательно, общечеловеческих по своей природе; б) и отражены чисто языковые, структурные формы мысли, связанные с особенностями конкретных языков и, следовательно, национальных по своему характеру, которые я называю «семантическими формами мысли».

Человеческому мышлению присущи два типа форм — общечеловеческие логические формы, порождённые потребностями процесса познания и вообще практической деятельностью людей, и наслаивающиеся на них национальные формы мышления, диктуемые спецификой каждого конкретного языка. Эти две формы могут совпадать текстуально, главным образом в простых предложениях. Вся теория лингвистических отношений основана на неразграничении той и другой форм человеческого мышления. Это неизбежная диалектика общего и отдельного. Они существуют неразрывно как две формы единого процесса организации мысли. Логический процесс мышления всегда реализуется только в этих двух формах мысли — общечеловеческих и национальных. Без этих двух форм не существует ни процесса познания, ни процесса общения людей. Получается, что каждая семантическая форма мысли является факультативной для процесса мышления, она всегда должна быть одета в какую-нибудь логическую форму мысли. С точки зрения процесса познания безразлично, в какую семантическую форму мы одеваем нашу мысль, на каком конкретном языке мы думаем.

Научное и повседневное мышление, т.е. логическое и семантическое мышление одно и то же, они однородны. Реальная действительность познаётся тем и другим типом мышления в единстве, ибо сама действительность, мир едины. Научная форма мышления, т.е. логическая форма познания является продолжением элементарного будничного мышления. Область смысла, значения — это компетенция интеллекта, он вырабатывает понятия, суждения, умозаключения, выводы с целью отображения действительности. Но все эти операции не зависят от того, на каком языке говорит человек. Вот почему мышление оставляет за собой только самую общую, т.е. универсальную функцию управления языком, перевода семантической, языковой формы в форму логическую.