Алексей Кривоносов - Слово и мысль

Исходя из выше изложенных логических рассуждений, становится ясным, что языковое мышление у каждого народа — своё. Однако приведённые выше доказательства о реальности национального, семантического мышления не отрицаютединство общечеловеческого мышления, его всеобщность. Но единство и всеобщность человеческого мышления начинается не на уровне его конкретного содержания, не на уровне семантических форм мысли, а на уровне его логических форм, в данном случае — лишь на уровне субъектно-предикатного (или атрибутивного) суждения(S — P). Общими во всех языках и, следовательно, в мышлении людей разных наций являются логические формы(фонемы, графемы, морфонемы, понятия, суждения, умозаключения). И это главное, что не было усвоено ранее в теориях «лингвистической относительности» и «языковой картины мира». Познание мира в формах естественного языка возможно только в том случае, если мышление человека способно выйти за пределы семантической, содержательной стороны языковых единиц. «Речевое мышление», как пишет Тарасов, побуждает к движению от «речевой фиксации мыслительных процессов через логическне формы мысли к реальным действиям человека и к вещам» [Тарасов 1986:103].

Для каждого языка индивидуальное, специфическое «членение мира» не создаёт особого «видения мира», так как «к логическому строю относятся не все формы мыслительной деятельности, а только те, которые вытекают из особенностей процесса познанияи являются необходимыми для него. Формальные видоизменения, происходящие в мыслительной сфере под влиянием специфических структурных свойств конкретных языков, носят национальный характер и не являются необходимыми для познавательной деятельности людей»… «Логический строй мысли один для всех людей, ибо он вытекает из природы человеческого познания, обусловлен потребностями познавательной деятельности человека и в конечном счёте потребностями практики. Поэтому никакие особенности строя языков не могут изменить его» [Чесноков 1977:37, 56].

Лейбниц, по словам К. Фишера, пишет о взаимодействии языка и логики: «… Математика уже обладает такой письменностью,… непосредственно (это нонсенс, так как мысль, сама по себе, не может содержаться в материи знаков), выражающей мысли. Почему бы не попытаться всей науке достигнуть такой же независимости от различных народов, как математика? Задача всемирной письменности будет решена, если все науки возьмут пример с математики и будут найдены характеристики для точного обозначения понятий подобно тому, как алгебраическими и математическими знаками обозначают величины и их отношения. Тогда можно будет так же понятно выражать все научные истины, так же строго охранять их и проверять, как и математические. Нужно найти простейшие, элементарные понятия, как бы алфавит мысли, и установить для этого алфавита годные для всеобщего употребления значки; тогда, комбинируя их, можно будет выражать состояние понятия, суждения, заключения и таким образом обозначать ход научного исследования» [К. Фишер 1905, С. — П., т. III].

В этом высказывании великого математика не отражена истина о взаимодействии языка и мышления. Разве знаки математики, цифры выражают мысли, и даже непосредственно? Что такое 7, 13 и пр.? Всё, что угодно, эти знаки, как и языковые знаки, изобретены человеком произвольно. Никакие знаки, ни математические, ни языковые не несут в себе самих никаких мыслей, они лишь условные ассоциативные знаки для конкретных отрезков мысли, живущих в сознании человека.

Великий математик глубоко заблуждался: он исходит из того, что каждый естественный язык народа, а это значит — языковая знаковая система каждого народа напрямую связана с мыслью, без всякого связующего звена в виде логических форм мышления (фонем, графем, понятий, суждений, умозаключений), которыми, кстати, являются и все математические, химические, логические условные знаки. Все они однозначны, как однозначны и все логические понятия, выражаемые условными языковыми знаками. Никакие знаки, ни математические, ни языковые, никакие иные не несут в себе самих никаких мыслей, они лишь условные ассоциативные значки для конкретных отрезков мысли, которые генерируются не материей этих значков, а нейронными клетками мозга. Мир мысли так же необъятен, как и сам материальный мир.

Реализация утопических планов Лейбница, если бы она была осуществима, привела бы к самоубийству человечества. Язык не поддаётся сознательному регулированию и логическому упорядочиванию. Превратить естественный язык в логистический язык, каким его желали бы видеть учёные точных наук, невозможно по следующим причинам:

1) Среда применения языков точных наук ограничена, это язык «формул», они применимы только к определённым, ограниченным областям знания, тогда как тематика мыслей человека безгранична — о чём хочу, о том и пою.

2) «Языки формул» выражают лишь объективные связи в мире вещей, а с помощью естественных языков мы выражаем, кроме того, также эмоции, экспрессии, волевые значения и др.

3) Естественный язык — это исторически, стихийно, бессознательно сложившийся инструмент и не зависит от воли ни общества, ни индивида. Законы каждого языка и его развитие имеют исторический характер, и никто, в том числе и Лейбниц, не в состоянии его изменить.

4) В естественном языке чётко проявляется функция обозначения предметов и функция выражения мыслей об этих предметах, мы знаем, о чём думает человек и как думает человек. «Язык формул» лишь обозначает объекты и их связи, а что думает математик о вещах, зафиксированных в цифрах, мы не знаем, да и сам математик не знает, о каких объектах он думает, ибо под семёркой, тройкой можно думать всё, что угодно.

5) Многозначность в языке не мешает ни процессу познания, ни процессу общения и взаимопонимания. Многозначность языку дана от природы, это диалектическая неизбежность в силу условности языкового знака. Мир бесконечен, а связи межу его объектами ещё более бесконечны. Но Бог дал память человеку с ограниченными ресурсами. Как же выразить весь мир только в 30 — 40 языковых знаках, насчитываемых в каждом языке (а в математике их всего — десять)? Это можно сделать только потому, что знаки — условны и не привязаны органически ни к одному природному объекту, бесконечные сочетаемостные возможности знаков и позволяют выразить весь мир. Слова даны в структурно связном тексте, где ни один знак не обладает самостоятельностью, в связном тексте, который позволяет найти точный смысл любого слова и разводит это слово по соответствующим рубрикам семантических значений и, следовательно, понятий.