Алексей Кривоносов - Слово и мысль

Если предложение имеет поверхностную и глубинную структуру одновременно, то это логически не предполагает раздвоения процесса речевого образования на два процесса, которые разворачиваются одновременно или почти одновременно. Но раздвоенность речи на два параллельных процесса не самоочевидна.

Звегинцев отмечает, что значение предложения формируется в сознании, а предложение расширяется в виде физического сигнала. Поверхностная структура, непосредственно связана с физическим сигналом, отличается от лежащей в её основе глубинной структуры, но более абстрактного характера. Глубинная структура фактически состоит из двух предложений, взаимодействующих друг с другом. [Звегинцев, ВФ, 1972, №1].

К чему сходится критика в адрес Хомского? Солнцев считает, что специфика грамматического строя каждого языка заключена не в его «глубинных», а в так называемых «поверхностных» структурах. Это верное утверждение Солнцева ведёт его к неверному выводу, будто глубинные структуры не возникают и не могут возникнуть до сформирования поверхностных синтаксических структур. Рождение смысла, по его мнению, идёт «сверху», а не «снизу», т.е. в поверхностных, а не в глубинных структурах. Всё богатство и вся специфика грамматического строя каждого языка заключена в его непосредственно данных нашему восприятию так называемых поверхностных структурах. Поэтому для более адекватного и глубокого познания строя языка надо не столько проникать в его «глубинные структуры» (они мало отличаются от языка к языку), сколько нужно углубляться в многообразие типов и видов предложений, именуемых поверхностными структурами. [Солнцев, ВЯ, 1976, №5].

Многие лингвисты не поняли теории поверхностных и глубинных структур, т.е. взаимодействия семантических и логических форм мысли. И не без основания: у самого Хомского эта теория не доведена до логического конца и затуманена пока недоказуемой «транформационной» грамматикой. Эта теория подтвердила общечеловеческий характер мышления, которое не отличается от народа к народу. Солнцев свёл всё к «поверхностному» синтаксису. Это значит, что язык сам себе хозяин, сам творит свою структуру, есть демиург мышления, управляет нашим мышлением, т.е. языковые материальные условные знаки, отличающиеся от языка к языку, управляют мышлением данного народа, которое вдруг стало национальным, и потеряло свой общечеловеческий характер. Это опять же возвращает нас вспять к давно отжившим теориям «лингвистической относительности» и «языковой картины мира».

Как было показано выше, различная семантическая структура в разных языках, или иначе — различная сегментация элементов мира в структурах разных языков есть следствие экономических, географических и иных условий жизни нации, которые повлияли на структуру мышления людей каждой нации, а оно, в свою очередь, — на структуру его языка. Если это так, то мы, оставаясь последовательными, должны сказать, что каждый народ, в силу специфики его языка, диктуемым мышлениемэтого народа, обладает своим собственным мышлением, но мышлением только семантическим, языковым, отличным от семантического мышления других народов, говорящих на других языках. Это происходит не потому, что орган мысли — мозг у людей каждой нации различен, и не потому, что язык каждой нации, будучи отличным от других, влияет на структуру мышления и на структуру мира, подчиняя их себе, а в силу того, напротив, что этот мозг, будучи помещённым (вместе с человеком) в соответствующую социальную среду, по-своему отражает эти социально-экономические условия, и в соответствии с ними создаёт себе свойзнаковый, семантический язык.

Мы видим, таким образом, что языковые знаки только членят, сегментируют мир, а логическое мышление отражает мир, по образу и подобию самого этого объективно существующего мира, одного и того же для всех наций, а также по своему собственному образу и подобию, тоже одного и того же для всех наций, отражающего этот мир, т.е. по структуре самого мышления, но поставленного для каждого народа, т.е. для каждого национального мозга в особые национальные условия. Следствием этого и явилось то, что одно и то же логическое мышление создало себе в каждой нации свой особый знаковый язык или своё особое семантическоемышление. Существует цепочка зависимых сущностей: существует один и тот же для всех людей внешний мир, влияющий на — » идентичный для всех людей, но поставленный в различные жизненные условия каждой нации человеческий мозг, обладая логическим мышлением, создаёт себе особую — » языковую знаковую структуру, которая для каждой нации хотя и рождена одним и тем же логическим мышлением, но рождена в различных условиях жизни этих людей, именно как знаковая, языковая, семантическая форма мышления. Следовательно, в зависимости от материальных, и других условий жизни людей, каждый народ имеет своё собственное(но только языковое, семантическое!) мышление, совпадающее с семантико — грамматической структурой его языка.

Таким образом, семантическое мышление людей, говорящих на данном языке, — а оно отличается от семантического мышления людей, говорящих на других языках, — обладая способностью символизировать мир, выражает его по — своему, лишь на уровне содержаниямысли, т.е. на уровне семантического мышления. Семантическое мышление (т.е. мышление на данном языке) людей одной нации отличается от семантического мышления другой нации в той степени, в какой язык одной нации отличается от языка другой нации. Когда говорят и пишут о «языковой картине мира», то это — искажениереального соотношения языка и мира, потому что внешний мир отражается не семантическим, а логическим мышлением: речь идёт лишь о «языковом членении, сегментации мира», о членении мира содержаниемнашего мышления, семантическими формами мышления или, что то же самое — в формах языка.

Можно сказать, что «языковое членение или сегментирование мира» — то же самое, что и «семантическая форма мышления». Звучащий (написанный) язык — это содержание нашего мышления, наша семантическая форма мысли, вынесенная за пределы мозга. Это понятие, представленное четырьмя синонимами (семантическое, языковое, знаковое, оречевлёное мышление), всегда равно значению, содержанию конкретного предложения конкретного языка. И словарь, и грамматика, будучи различными в разных языках, реализованныев звучащей (написанной) речи, образуют совместно содержание мышления или его семантическую форму. Такой тип мышления, отличающийся от языка к языку, свойственен каждой нации.