Алексей Кривоносов - Слово и мысль

Взаимодействие семантических и логических форм мысли есть то, что Гегель называет «философским превращением противоположностей друг в друга». «Противоречие есть критерий истины. Отсутствие противоречия — критерий заблуждения». [Гегель. Работы разных лет. М., 1970, т. 1:265]. Но это противоречие как логические противоположности (в данном случае между семантической и логической формами мышления) следует понимать вместе с его разрешением: будучи совместно спаянными, они и образуют то, что мы называем человеческим мышлением. Противоположности фиксируются не просто как таковые, сами по себе, вне связи друг с другом, а постигаются в их единстве, доходящем до тождества. Причём эти противоположности выступают как взаимно предполагающие моменты перехода одного в другое. Этот переход одного в другое, т.е. процесс превращения противоположностей друг в друга необходимо заключается в каждом из них. Любой объект заключает в себе своё собственное отрицание.

Семантическое и логическое мышление или семантические и логические формы мысли — это две противоречащие друг другу абстрактные категории, причём семантические формы мысли — это абстракция первого уровня, а логические формы мысли — это абстракции второго, более высокого уровня. Как стало возможным, что обе эти категории мышления, скажем — звук и фонема, буква и графема, значение и понятие, предложение и суждение стали тождественными, что случайное превратилось в необходимое, а необходимое точно так же превратилось в случайное?

Обычный человеческий рассудок или «здравый смысл» рассматривает необходимость и случайность как определения, раз и навсегда исключающие друг друга. Необходимое обычно считают единственно достойным научного интереса, а случайное — безразличным для науки. Это значит: необходимое — это то, что знают, что можно подвести под законы, а чего нельзя подвести под законы, — случайное, ими можно пренебречь. Следовательно, достойно науки то, что можно объяснить, и считают случайным то, чего не могут объяснить. Это есть свидетельство непонимания учёного, который считает, что подобные вещи, якобы, не относятся к ведению науки. Но здесь прекращается всякая наука, ибо она должна исследовать именно то, чего мы не знаем. Наука прекращается там, где теряет силу необходимая связь. Случайность имеет некоторые основания, ибо она случайна, но точно так же и не имеет основания, ибо она случайна. Случайным и необходимым по отдельности ничто не может быть, они одновременно и то, и другое.

Принцип семантических и логических форм мышления используется, как я показал выше, во многих науках. Но первооткрывателем этой теории был Аристотель, создавший формальную логику как науку о законах правильного мышления. Нет наук, стерильно чистых, без всяких примесей других наук. «Как лучше извлечь золото логики из руды языка? Ведь добытое золото часто оказывается недостаточно чистым и блестящим». [Г. Шухардт 1956:288].

К. Маркс это доказал на примере политэкономии. Натуральные вещи холст и сюртук не имеют ничего общего друг с другом, но в представлении торговца они уподобляются друг другу в своей «идеальной форме», потому что воплощают одну и ту же стоимость, т.е. одну и ту же меру общественного труда. Так и структурно-семантические значения предложений, семантические и логические формы мыслей, выраженных в них, — это разные формы одной и той же материи. И так же они, как холст и сюртук, уподобляются друг другу в их идеальной форме — в логических формах мышления. Даже в одном и том же языке — материально разные фразы, имеющие одно и то же семантическое значение, понимаются разными людьми одинаково, через их одну и ту же идеальную, т.е. логическую форму.

Знаки развиваются под руководством мышления, сознания, образуют особую, повседневную форму мышления — семантическую, т.е. особую семантико-грамматическую структуру предложения. Но в основе таких предложений всегда лежат абстрактные логические формы мысли. Но без чувственной формы познания нет и абстрактной, логической формы. Понимание и отражение мира и самих себя возможно только через соотношение чувственного и абстрактного, отдельного и общего, явления и сущности. Обычно мышление людей не идёт дальше внешних, поверхностных связей о предметах («ползучий эмпиризм»). Суть этой более низкой ступени мышления в том, что оно не проникает в сущность предметов. На основании исследования явлений некоторые исследователи пытаются теоретизировать. Такие «теоретики» лишь собирают факты, хотя и они уже требуют выхода за пределы явлений, в теоретические осмысления.

Познание — это сходство, адекватность, воспроизведение черт оригинала, образ отражаемого предмета. Распространённое понимание познания как повторение, воспроизведение оригинала приводит к пониманию мышления как копирующего устройства в мозгу по типу «что в жизни, то и в мысли». Такое понимание взаимодействия мышления и действительности, как их единства, не выходит за рамки представления об изоморфизме фактов языка, мышления и действительности, хотя речь должна идти о взаимных переходах, взаимопревращениях этих факторов. В этом контексте встаёт проблема противоречия, с одной стороны, между материальным, единичным, объективным, конкретным и, с другой стороны, абстрактным, логическим при переходе от действительности к мышлению и от мышления к действительности.

Уже первые философы древности поняли, что основой познания, мысли являются ощущения, порождаемые воздействиями внешнего мира. Но камнем преткновения для теории познания явилась загадка перехода от объективных внешних факторов к субъективному их восприятию, к понятиям. Познание — это взаимодействие человека с внешним миром, а также с объективированной в слове системой знания, складывающейся в процессе индивидуального развития человека. Процесс мышления — это анализирование и синтезирование того, что выделяется анализом. Затем — абстракции и обобщения как производные от них. Мысль приходит к тем более высоким обобщениям, чем более глубокие связи она раскрывает. Абстракция — это специфическая форма анализа, характеризующаяся тем, что анализ при переходе к абстрактному мышлению переходит в понятия. Характер абстракции состоит в том, что она выделяет существенное, отвлечение её от несущественного: она анализирует и членит то диффузное, ещё не проанализированное целое, в котором существенное и несущественное ещё не расчленены.

Начальная ступень познания проходит через непосредственные ощущения, восприятия, представления (чувственная ступень познания). Однако «чистого» чувственного познавательного мышления не бывает (это удел только животных), оно непременно переходит в мышление абстрактное, потому что человек тут же всё чувственное пропускает через свой мозг, соотнося и анализируя все свои чувственные впечатления со своим опытом, а это значит — с накопленными абстрактными знаниями (со + знанием).