Алексей Кривоносов - Слово и мысль

Каковы перспективы развития теории «лингвистики текста» и есть ли они вообще? Большинство работ по «лингвистике текста» носит обзорный, комментаторский характер, неконструктивны, оторваны от эмпирического материала. В «лингвистике текста» преподносятся как научное откровение некоторые давно известные истины. У своего объекта — текста «лингвистика текста» не нашла никаких строго выверенных объективно существующих структурно — семантических признаков. Главный недостаток подходов к созданию «лингвистики текста» состоит в том, что основные проблемы априорно считаются уже решёнными, тогда как их ещё предстоит решить. «Лингвистика текста» рекламирует свои постулаты, не заботясь об их эмпирическом обосновании.

Произошёл разрыв между пониманием текста, его структуры, его единиц и программными установками «лингвистики текста». Этот разрыв не случаен, ибо он обусловлен: с одной стороны, свойства текста лишь декларируются априорно, без фактического грамматического анализа текста, а, с другой стороны, программные установки выдвигаются умозрительно, без опоры на уже провозглашённые свойства структуры текста и его единиц. Отсюда ясно, что «лингвистика текста не связана непосредственно с изучением языковедческих проблем языка, и, следовательно, не может претендовать на научность.

В «лингвистику текста» хлынуло множество идей из смежных наук, которая стала превращаться в науку аморфную, расплывчатую, неопределённую. Поэтому «лингвистика текста» берёт на себя смелость подвести отдельные разделы из этих наук под одну — «лингвистику текста». «Лингвистика текста», претендуя быть наукой универсальной, предстаёт не как наука о структуре текстов с точки зрения естественного языка, а как некий конгломерат наук. «Лингвистика текста» вынуждена решать вопросы текста на дилетантском уровне, растворяя проблемы других наук в лингвистических проблемах. Поэтому «лингвистика текста» превращается в своего рода «философию языка».

В орбиту «лингвистики текста», объявленной «общей теорией языка», включают штудии всех свойств, которыми обладает реальный художественный текст, кроме главного, — выявления системы логико-грамматических связей в тексте. В основе объединения двух предложений лежат не прагматические фигуры, а логические формы мысли (логические умозаключения, силлогизмы, энтимемы). Такие прагматические фигуры как «последовательность речевых актов», «спецификация», «диагностическая интерпретация», «сцепление», «ретроспекция», «проспекция», «партитурность», «континуум» и проч. и проч., претенциозно объявляемые «общей теорией языка», фактически ни в малейшей степени не отражают лингвистическую сущность текста. «Лингвистика текста» выросла не из эмпирического материала, не методом индукции, а сверху, методом дедукции.

Задача языкознания состоит в том, чтобы грамматические признаки данного предложения связать с грамматическими признаками смежных предложений и изучить их взаимодействие. Задача «лингвистики текста» состоит в том, чтобы изучить — какова последовательность различных лексико-грамматических типов предложений по отношению друг к другу и по отношению ко всему связному тексту, какова структура предшествующих и последующих предложений. В этом случае мы выявим более крупные по сравнению с предложением единицы — связный текст, цементирующей основой которого служат категории мышления. Только этим путём мы можем познать лингвистику текста. Но это уже будет не «лингвистика текста» в виде таких умозрительных и бесформенных прагматических фигур как «спецификация», «диагностическая интерпретация», «сцепление», «ретроспекция», «косвенные речевые акты», «темы абзаца» и пр., а «лингвистика текста» с истинными грамматическими единицами, привязанными к определённым семантико-логическим категориям.

Путь исследования текста — только в интеграции языкознания и логики. Этот путь — центральное направление в изучении структуры текста. Этот путь — центральное направление в изучении структуры текста. Поэтому изучение в нём любого другого лингвистического явления, в том числе и в первую очередь прагматических свойств текста, должно быть подчинено первому и может быть правильно понято только на фоне первого: описание всех лингвистических явлений находит объективное место в системе языка лишь тогда, когда эти лингвистические явления получают объяснение с точки зрения соотношения и взаимодействия логических и языковых форм.

Взаимоотношение между текстом и остальным миром можно свести к следующему:

1) Тексты, подобно всем прочим вещам, материальны, что и обеспечивает их воздействие на органы чувств человека.

2) Текст, как и остальной мир, осмыслен, текст создаётся, чтобы объективировать мысль автора, вынести её за пределы индивидуального сознания и представить как смысл, подлежащий усвоению другими людьми.

3) Все знаковые построения вторичны по отношению к предметному миру. От адресата к адресату передаётся не сама вещь, а смысл (Неверно!), делающий данную вещь предметом, закреплённым в лексических значениях языка.

4) Само первичное осмысление мира человеком осуществляется при помощи текстов. Но тексты, в отличие от прочих предметов материального мира, имеют два смысловых уровня: а) «смысл — сообщение», т.е. то, что хотел сказать автор, — это наиболее устойчивая часть смысла; б) «смысл-ценность», т.е. смысл, в каком-то отношении внешний, вторичный по отношению к сообщению. Автор не властен над этим смыслом, так как в его образовании принимает участие всё общество.

Невербальные средства в вербальном тексте привычны для нашего сознания. В вербальном тексте принимают участие такие смысловые «блоки», которые не имеют знаковой природы. Слово своим значением не исчерпывает всего того, что хочет сказать автор, а выступает в роли проводника, который выводит сознание читателя (слушателя) из тесного пространства лингвистически упорядоченных знаков в широкий мир внеязыковых смыслов. В образовании смысла целого текста принимают участие смысловые элементы данного текста и смысловые элементы, находящиеся за пределами текста, «предсуществующие», но не воспроизводимые в нём.

Наличие одних только слов в языке никогда не смогло бы обеспечить никакого общения, набор слов — это явная бессмыслица. В языковом сознании должны быть также средства, обеспечивающие связь этих слов. Но раз это тоже средства языкового сознания, следовательно, они тоже суть логические элементы, которые всегда представлены фонемами, графемами, морфонемами, суффиксами, префиксами, понятиями. Чтобы состоялась коммуникация, необходимо иметь в языковом сознании модели естественных, чувственных ситуаций, в которых объективируются отдельные свойства предметов и их отношения в логических формах. В нашем сознании они, эти свойства, отделяются от их естественных носителей, от морфологических и синтаксических форм.