Абрам Рейтблат - Классика, скандал, Булгарин… Статьи и материалы по социологии и истории русской литературы [litres]

…книгопродавец Лисенков, как оказалось из реестра поступающих на рассмотрение ценсуры рукописей и печатных книг, не представил в 1842 году в ценсурный комитет заглавных листов для первых трех томов изданных им сочинений Булгарина, с означением на них 1842-го или 1843 года. Но, судя по напечатанному на обороте заглавных листов во всех томах сих сочинений одобрению ценсора, с означением года, месяца и числа, должно полагать, что Лисенков представил листы сии для дозволения их к напечатанию прямо от себя к бывшему ценсору [П. А.] Корсакову, который по поручению комитета рассматривал самые сочинения Г. Булгарина, заключающиеся в этих томах. Что же касается до того, имел ли Лисенков право перепечатать год на заглавных листах сам произвольно, то ценсурный комитет не имеет в виду узаконений, воспрещающих сие издателям книг, если они в то же время не выставляют, что это второе или новое издание книги 493 493 РГИА. Ф. 777. Оп. 1. Д. 1847. Благодарю Н. Н. Акимову за предоставление текста переписки судебной палаты и цензурного комитета. .

В апреле и мае 1845 г. это дело слушалось в Петербургской судебной палате, и было решено взыскать с Лисенкова в пользу Булгарина двойную сумму оплаты по контракту, то есть 9000 руб. ассигнациями 494 494 См.: ОР РНБ. Ф. 436. Ед. хр. 3. , и отобрать все непроданные экземпляры с титульными листами 1843 г.

В середине июня 1845 г. Лисенков подал в Сенат апелляционную жалобу на решение суда. Н. М. Корнева разыскала дело о взаимных претензиях Булгарина и Лисенкова, начатое 15 июня 1845 г. и завершенное 1 ноября 1845 г. 495 495 РГИА. Ф. 1348. Оп. 56. Д. 725. Сенат 23 октября 1845 г. вынес следующее определение:

Правительствующий Сенат признает Булгарина и Лисенкова равно виновными в обоюдном нарушении заключенного между ними договора, а потому, руководствуясь 1288, 1290 496 496 «Договоры должны быть исполняемы по точному оных разуму, не уважая побочных обстоятельств и не взирая ни на каких особ» (Свод законов Российской империи. Изд. 1842 г. Т. 10. Свод законов гражданских. Кн. 4. Об обязательствах по договорам. Ст. 1288); «При исполнении, договоры должны быть изъясняемы по словесному их смыслу» (Там же. Ст. 1290). и 2742 497 497 «Решения о обязательствах, основанных на договоре, должны быть чинимы на точном разуме самого договора (ср. ст. 1290 и 1291), не уважая посторонних обязательств и не взирая ни на какие лица» (Там же. Кн. 6. О судопроизводстве. Ст. 2742). ст. т. X Свода законов гражданских определяет: Булгарину и Лисенкову во взаимных их претензиях отказать, подвергнув их обоих взысканию за употребленную в Сенате по делу их бумагу по равной части гербовых пошлин. О чем равно и для объявления Булгарину и Лисенкову о настоящем определении Сената в 1-м департаменте здешней Гражданской палаты, с возвращением подлинного дела, послать указ 498 498 Корнева Н. М. Как окончилось судебное дело И. Т. Лисенкова и Ф. В. Булгарина // Новое литературное обозрение. 2020. № 162. С. 437–438. (Примеч. 65 и 66 заимствованы из публикации Н. М. Корневой.) .

Соответствующий указ последовал 1 апреля 1846 г., и, таким образом, Булгарин и Лисенков остались «при своих».

Из изложенного можно сделать вывод, что в целом правовые отношения в сфере издательского дела регулировались тогда довольно четко и в случае нарушений обязательств со стороны как автора, так и издателя нарушителя ждало наказание, а пострадавшего – денежная компенсация. Социальное положение автора, которое обычно было выше социального положения издателя, равно как и его связи, судя по всему, не сказывались на решении судебных инстанций.

Если говорить о моральной стороне дела, то, безусловно, вина лежит на Булгарине, который в срок не предоставил рукопись, а потом всячески затягивал ее сдачу, полагая, по-видимому, что купец 3-й гильдии (каковым был Лисенков) не станет судиться с дворянином, к тому же статским советником и известным журналистом и писателем, имеющим немалые связи. Однако Лисенков был родом с Украины, где было сильно влияние польской правовой культуры, базирующейся на римском праве и гораздо большем уважении к закону. Он и в дальнейшем прибегал к отстаиванию своих прав в суде 499 499 Так, в 1843 г. Шевченко продал ему права на «Кобзарь» (в том составе, в каком он был издан в 1840 г.) и поэму «Гайдамаки» (1841). В 1844 г. Лисенков издал «Чигиринский кобзарь» и «Гайдамаки», в 1867 г. – «Чигиринский кобзарь» на украинском и русском языках. В 1867 г., когда Д. Е. Кожанчиков выпустил полное издание «Кобзаря», Лисенков подал на него в суд, обвинив в контрафакции, поскольку в состав этой книги вошли те стихи, право на издание которых он приобрел. 4 октября 1867 г. С.-Петербургский окружной суд отказал Лисенкову в иске, а С.-Петербургская судебная палата подтвердила решение окружного суда. Отказ был мотивирован тем, что Лисенков не оформил приобретение прав на «Кобзарь» у нотариуса и что объем первоначальной версии «Кобзаря», которую он приобрел, составляет менее трети издания Кожанчикова. Лисенков обжаловал это решение в кассационном департаменте Сената. Тот отменил вердикт и передал дело на рассмотрение Харьковской судебной палаты. Пересмотр дела затянулся, но в 1871 г. Лисенкову было окончательно отказано в иске (см.: Безъязычный В. И. Тарас Шевченко и книгопродавец Иван Лисенков // Книжная торговля. 1964. № 3. С. 34–36). . Перепечатка титульного листа с более поздней датой, которая совершалась на основе цензурного разрешения, была широко распространенной практикой в первой половине XIX в. Ошибка Лисенкова была в том, что он не зарегистрировал в цензурном комитете передачу новых титульных листов на рассмотрение цензору.

В дальнейшем Лисенков старался всячески дискредитировать Булгарина. Так, у себя в книжной лавке в ответ на просьбу показать новые книги он спрашивал: «Вам ума или глупости?» Если покупатель выбирал первое, он давал изданную им «Илиаду» Гомера, если второе – «Сочинения» Булгарина 500 500 ОР РНБ. Ф. 436. Ед. хр. 4. Л. 5. .

Контакты одного из создателей Виленского музея древностей Адама Гонория Киркора (Adam Honory Kirkor, 1818–1886) и известного российского журналиста и писателя Фаддея Венедиктовича Булгарина до последнего времени почти не изучались 502 502 Исключение составляет осуществленная А. И. Федутой публикация писем Булгарина Киркору, сопровожденная краткой характеристикой раннего этапа их сотрудничества, републикацией нескольких статей Киркора, печатавшихся в газете Булгарина «Северная пчела», и переводом с польского двух текстов Киркора, в которых он характеризовал Булгарина и его деятельность. См.: Федута А. И. Земляки. Ф. В. Булгарин и А.-Г. К. Киркор: к истории взаимоотношений // …Пачуць, як лёсу валяцца муры: Памяцi Генадзя Кiсялёва. Мiнск, 2009. С. 277–322; переиздано в: Федута А. Сюжеты и комментарии. Вильнюс, 2013. С. 33–67. . Однако они, на наш взгляд, весьма симптоматичны и дают ценный материал для понимания их самосознания и направленности их деятельности.