Коллектив авторов - Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

«Министр развития и фокусов Вальдемар давно уже не распиливал помощниц: это занятие он перенес на островную казну. Почтенную публику Вальдемар поражал искусством исчезновения. Он предлагал ей следить за руками, но это оказалось делом бесполезным: столь велик был дар этого человека. В короткое время бесследно растаяло армейское жалованье, деньги на ремонт дорог и даже главная статья островных расходов: средства на содержание пчел».

«Его Светлейшая Будущность пригласил Атанаса совместно посетить культурное мероприятие, намеченное в Зверинце. Из Зверинца Касьян вернулся один. Утренние газеты вышли с траурной рамкой и оповещением о безвременной кончине министра. Подробностей газеты не называли, ограничившись сухим сообщением, что министр был съеден крокодилом. Несмотря на отступничество покойного, Касьян объявил всеостровной траур и распорядился устроить торжественные похороны. Поскольку от Атанаса ничего не осталось, в гробу несли съевшего его крокодила: посъедении министра земноводное было сразу же умерщвлено».

Ржунимагу. А вообще, поблагодарим Евгения Германовича за мастер-класс: как рыбку съесть и… ну, вы поняли.

Отдельная благодарность – за то, что эксперименты с языком в «Острове» сведены к минимуму. Водолазкин больше не приклеивает матюги к аористам: «Я работал не столько с лексикой, как это было в “Лавре”, сколько с интонацией». Результат все равно выглядит диковато, как и прочее вневременное-всевременное: « В лето пятое Великой Островной Революции Председателем Касьяном был куплен автомобиль, именуемый роллс-ройсом».

В лето осьмое по написании «Лавра» рекомый Евгений издал новую книгу, кою я едва одолел, зело бо горька в устах и во чреве не слаще, – как видите, воспроизводится легко и без боли. Не высший пилотаж.

Резонный вопрос: чего ради платить восемь сотен и продираться через рвы и надолбы зубодробительного текста? Какова награда за читательскую самоотверженность?

Стало быть, Агафон Впередсмотрящий напророчил Острову апокалипсис районного масштаба: «И земля сотрясется, и воспламенится черная вода на Севере, и потечет пылающая вода на Юге. И будет лететь пепел с небес, и сердца ваши обратятся в пепел». Пророчество исполнилось: ожила огнедышащая гора. Праведные Ксения с Парфением, срочно прибыв в зону стихийного бедствия, отправились на гору потолковать с Богом. Скептики говорили, что праведников должно быть трое. Но вулкан утих, ибо сказано: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». Вполне предсказуемое общее место. Думаю, следующий фолиант будет развернутой трактовкой сентенции: «Надо, надо умываться по утрам и вечерам» .

Еще одно, последнее сказанье: литература такого сорта не для читателя пишется. А для рецензентов, – чтоб порвали два баяна, чтоб «Ясная Поляна» или «Большая книга», – а лучше все вместе, как за «Лавра». Вот и держитесь от «Острова» подальше. Не наша это территория.

Ш. Идиатуллин . Последнее время. М., Редакция Елены Шубиной, 2020

Давно, однако, дело было. До смены времен, когда мать-земля сама хлеб-соль растила. По берегам великой реки Юл люди жили: одмары, улымары, юл-мары, кыры-мары, кам-мары… На язык сами собой просятся кошмары – не беспокойтесь, этого добра всем хватит. Мы же имеем дело с Идиатуллиным.

Что ни говори, а Данелия был гуманный фантаст: все-таки разъяснил, чем пацак отличается от гравицаппы, а пепелац – от эцилоппа. Идиатуллин далек от альтруизма: в программе бег с препятствиями по пересеченной местности. Для начала вы споткнетесь о птенов, потом увязнете в строгах и запутаетесь в лайвах. А впереди еще крылы, лайвуи, скипы, йорты и прочая самодельная экзотика, изложенная непролазным языком. Детство? – что за примитив? вот вам ползунство. Дура? – фу, банально! вот вам глýпа. Колдун? – какая скука! получите волшбуна.

По-монашески самоотверженный читатель примерно к середине текста перестает чувствовать себя законченным глýпом: сквозь заросли корявых неологизмов начинает брезжить сюжет. Впрочем, чтоб о нем догадаться, книжку можно не открывать: Ш.И. из любых подручных материалов смастерит апокалипсис. В «СССРтм» погибал дивный инновационный проект, безжалостно раздавленный административным прессом. «Город Брежнев» повествовал о закате советской эпохи, за которым маячила скорая перестроечная трагедия. Фабулой «Бывшей Ленина» стала экологическая катастрофа районного масштаба. А нынче Шамиль-әфәнде устроил кирдык целой цивилизации.

Стало быть, на волжских берегах живет народ мары. Там чудеса: Осокин бродит, Рубанов на ветвях сидит. У первого Идиатуллин дружески позаимствовал марийские декорации да имена героев, у второго – утопическую цивилизацию птицелюдей. А дальше все почти по Евангелию: воззрите на птицы небесныя, яко не сеют, ни жнут, ни собирают в житницы, и Отец… простите, мать-земля питает их. Чтобы, к примеру, добыть металл, мары не ковыряют землю кайлом и лопатой – достаточно посадить деревья над рудным телом, а железо и медь сами вырастут. Любопытно, где надо посадить деревья, чтоб штаны выросли? – они тоже древесного происхождения. Силовые самокаты, самодвижущиеся дороги, ликвидация внешних угроз – земля обеспечивает все. Мары остается чтить ее да во все тяжкие «единиться» – так деликатно у Ш.И. секс называется. Лесной эдем до оскомины напоминает четвертый сон Веры Павловны – тот же гибрид фаланстера и бардака: «единятся же не обязательно вдвоем, можно и втроем, и впятером, птены рассказывали». Вот, едини его через коромысло, жисть – помирать не надо!

Халява и промискуитет у поволжских хоббитов, знамо, заканчиваются: земля устала от людей. И боги умерли, и вода в колодцах прогоркла, и рыба в реках заживо гниет, – словом, грядет Великое переселение народов: всякому месту нужны новые насельники, что принесут новые обеты. Мирных мары из их вотчины вытесняют агрессоры – франки и куманы, открытый финал дает старт скорому сиквелу.

Есть у авторов фэнтезятины забавное свойство: все открещиваются от жанра – что Иванов, что Рубанов. Идиатуллин – не исключение: фэнтези, мол, не выношу, а «Последнее время» – это «этнополитфанттриллер с элементами биопанка» , во как. «Полит» и «триллер» в процессе чтения отпадут сами собой – слава богам: ведь страшно подумать, что будет, окажись авторские посулы правдой. Останется чистой воды сказка для детей изряднаго возраста, этнофэнтези.

Не взыщите, беру тайм-аут для теоретического экскурса. На чем держится мировая популярность Толкина? – у него в анамнезе весь европейский эпос. Англичане без труда опознают в Гэндальфе Мерлина, а французы неизбежно увидят в Боромире, трубящем в рог, Роланда. Этнофэнтези делается с точностью до наоборот: названия реально существующих народов – декор для бесконвойной авторской отсебятины, никак не больше. Сверьте «Сердце Пармы» с Гемуевым, а «Мэбэта» с Головневым. Разницу между подлинной мифологией и мертворожденными выдумками поймете очень скоро.