Чэнь Сяомин - Тенденции новейшей китайской литературы

Оуян Шань определяет характеры и межличностные отношения персонажей с классовой точки зрения. Сегодня очевидно, что это определенная идеологическая установка, в которой отразилось стремление китайских революционных авторов создать историю революции с помощью повествования в духе модерна. И вот, руководствуясь этой целью, автор сконструировал исторический нарратив о пролетариях – предводителях современной китайской революции. Но обратим внимание еще на два момента.

Во-первых, принудительно введя в роман концепцию класса, автор чрезмерно историзировал повествование. Характеры персонажей, их ценности, традиционные земляческие отношения, а также отношения мужчины и женщины здесь рассматриваются с точки зрения классовой теории, что противоречит естественному положению вещей и практически не подтверждается фактами из реальной жизни общества того времени. В Южном Китае 20–30-х годов едва ли могли быть три таких семьи – связанных друг с другом близким родством, но при этом жестко разграниченных на уровне классовых отношений. Не иначе как автор, выполняя идеологический заказ, заново создавал атлас межличностных отношений в современном Китае. Вот только в революционной литературе этот атлас начали рисовать отнюдь не в 1949 году: он существовал с самого ее зарождения и, более того, лежал в основе революции. Так как же понять классовые отношения, существовавшие в истории современного Китая? Каково историческое значение разрушения этих отношений с помощью революционного насилия? После победы революции угнетенный класс становится руководящим, даже привилегированным сословием – в этом и есть суть борьбы? Эксплуататоры оказываются на дне общества – это их расплата за грехи? Оппозиция «мы – враги» исторична и передается из поколения в поколение. Как только кого-то назвали врагом, бунт теряет всякую разумность: врага наказывает не столько современность, не столько он сам, сколько сама история.

Во-вторых, показаны родственные отношения и человеческие характеры. Ни от того, ни от другого не уйти. И пусть в «Переулке трех семей» сообразно с концепцией классовой борьбы перекроили современную историю Китая и семейные взаимоотношения, по меркам революционной литературы произведение, столь большое и при этом столь детально описывающее отношения персонажей, – чрезвычайная редкость. В романе по большей части рассказывается о повседневном общении, а также о любовных взаимоотношениях между персонажами разных классов и разного общественного положения. Любовь Чжоу Бина и Чэнь Вэньтин наполняет книгу трогательной атмосферой в духе историй о талантливом молодом человеке и красавице-девушке. Основная же линия повествования – взросление и становление Чжоу Бина. Автор накладывает историю жизни отдельного человека на историю революции, причем первой посвящен основной объем книги, а вторая отодвинута на задний план, благодаря чему историзированный нарратив приобрел черты индивидуализации. Хотя Оуян Шань и пытается определять характер индивида классовостью, в конкретных ситуациях повествования вся сложность человеческой натуры неудержимо рвется наружу.

Итак, курс «ста цветов и ста школ», появившийся во второй половине 1950-х годов, имел большое значение для китайской революционно-социалистической литературы. Пусть он потерпел поражение, но он показал, что новейшей словесности Китая не сдержать стремления к художественной выразительности. Сколь велико бы ни было воздействие идеологии – сквозь нее всегда пробьется искусство.

Поэзия 1950–1960-х годов была богата. Она, несомненно, ярче всего отразила тесную связь литературы с эпохой, оказалась наиболее отчетливой культурной проекцией социалистической революции на искусство. Начиная с новой литературы «движения 4 мая» главной особенностью поэзии стало выражение чувств и переживаний личности, и только революционная литература объединила в поэзии индивидуальные переживания с коллективными политическими идеями и представлениями о национальном государстве: порой личное чувство в произведениях уступало место политическому порыву. Эпоха, поэт и народ образовали триединство, устремленное в будущее. Стоит сказать, что в стихах народной республики коллективные представления и политические идеи наиболее эффективно превратились в личные переживания, что оказывало колоссальное воздействие на формирование умонастроений в обществе. Стихи пробуждали энтузиазм, волновали душу, и, хотя стали более политизированными, в них по-прежнему ярко проявлялась особая природа поэтического творчества.

В то же время необходимо отметить, что в поэзии 1950– 1960-х годов отражались не только политические идеи. Здесь также находилось место чувствам и личным переживаниям. Хотя коллективные представления были обусловлены государственной идеологией, в них кристаллизовались и чувства народа, они вбирали неповторимый опыт отдельной личности, которая разделяла общую идею. В поэтическом искусстве соперничали историзация и художественность.

1949 год – год образования Китайской Народной Республики – стал для народа Китая моментом, когда он выпрямился во весь рост перед всем человечеством. Народ воспрянул духом и задышал полной грудью, а энтузиазм интеллигенции не знал границ. Одно за другим происходили захватывающие события, открывались перед народом планы будущей жизни. Для поэтов – для революционных в особенности – началась эпоха, достойная прославления и воспевания. Сохраняя традиции яньаньского революционного искусства, они старались слиться с революционным потоком и великой эпохой. От мелкобуржуазных ноток нерешительности и колебаний давно не осталось и следа. Любые проявления личных чувств изгонялись из революционного лексикона. В то время каждый поэт, фактически каждый интеллигент, пытался воспеть в стихах Новый Китай. Эти оды были, с одной стороны, исторически обусловленным самоутверждением, а с другой – необходимым способом объективированного самовыражения субъекта.

В октябре 1949 года в первом номере журнала «Жэньминь вэньсюэ» было опубликовано стихотворение Хэ Цифана «Наш самый великий праздник». Стихотворение прославляет эпохальный момент основания народной республики, описывает невиданные торжества по случаю образования государства, воспевает великих вождей и народ, возрождает в памяти великий путь китайцев, десятки лет сражавшихся и проливавших кровь, раскрывает великую историческую истину о том, что Коммунистическая партия стала спасительницей народа. В этом стихотворении вместо свойственного тогда Хэ Цифану высокопарного, витиеватого и меланхоличного слога обнаруживается бьющее через край воодушевление и ничем не скованная свобода стиля: