Наташа Евлюшина - Чернила. Журналистские истории, профессиональные секреты и практические советы от мастеров слова

– А дома?

Раньше, когда только начинала, конечно, много занималась дома. Может, по часу делала какие-то большие-большие комплексы упражнений. Скажем по-честному, столько времени ты не будешь находить на часовые занятия всю жизнь. Эти упражнения ценны до того времени, пока ты не прочувствуешь правильное дыхание, опору голоса. Когда прочувствуешь на своем теле, что уже начинаешь дышать животом, нет необходимости столько времени тратить на упражнения. Уже физиологически получается быстрее перестроиться. Точно так же, как и низкий голос. Ты его уже прочувствовал: о, как это я говорила, как я ощущала? Некоторые опытные журналисты не делают разминку в принципе, сразу садятся к микрофону и у них всё получается. Настолько всё отточено, что они сразу «в голосе».

Хотя по новым тенденциям сейчас нужно говорить в радиоэфире своим совершенно естественным голосом, которым ты и в жизни говоришь. Это раньше были больше в почете дикторы с низкими голосами, многие даже курили специально, чтобы хрипотца появилась. Сейчас нет. Слушатель настолько избалованный, что ему эти поставленные голоса уже не интересны, ему хочется послушать из приемника такого же человека, как и он сам, которого он мог только что видеть на улице, который тоже ездит в метро, который говорит о совершенно простых будничных вещах – вот это привлекает. А слушателя сейчас действительно очень сложно удивлять, и радиостанциям нелегко в борьбе за «ухо».

– Импровизировать в эфире наверняка приходилось. В чем секрет хорошей импровизации?

У меня в эфире было всё. Когда я только пришла на «Радиус FM», это было довольно серьезное радио. Помню, мы много говорили о пробках, какие-то новости давали, была ставка на информацию. Даже если ты диджей, ты не кричишь: «Всем привет! Доброго вечера! Клевого настроения!» Там было что-то серьезное. Потом времена поменялись, мы немного изменили свою направленность, стали омолаживаться и стало больше развлекательных проектов. Там как раз импровизационная манера, особенно, когда ты работаешь в паре. У тебя шоу, ты с напарником – пиши не пиши текст, что он ляпнет, одному ему известно и то не всегда. Поэтому надо быть начеку, чтобы как-то адекватно отреагировать, не затормозить в эфире, а поддержать диалог. Мы пытались за кадром проговаривать диалоги, но тогда слышно, что это не живое общение, а чтение по ролям. Когда импровизируешь, получается более искренне, более реалистично.

Сейчас сезон 2016—2017, у нас новый формат CHR – это современное хитовое радио, то есть горячие хиты, самое «новье», которое только появилось. Соответственно, аудитория такого радио – это молодежь от 16 до 30—35. Люди старше уже не слушают такую музыку. Следовательно, нужно и направленность в общении поменять. Поэтому у нас уже новый виток, новые установки. Это выходы диджея строго на песне без музыкальной подложки – говоришь ровно столько, сколько в песне длится проигрыш в начале композиции либо в конце, на текст нельзя заходить, потому что Alan Walker потом обидится. Это некрасиво, если уже говорить по правилам этики. Проигрыши длятся 15—20 секунд, 30 секунд, если тебе повезет. И за эти 20 секунд ты должен сказать всё: кто ты, что ты, зачем ты в эфире, какой ты хочешь посыл дать аудитории. Это катастрофически сложно. И ты должен вовремя закончить, потому что уже начинается следующая песня, и ты не имеешь права на нее залезть. Я такого экстрима за предыдущие пять лет не испытывала. И тут надо писать текст. Потому что если ты начнешь импровизировать, ты не влезешь в эти рамки – ты обрубишься на половине слова или испортишь песню, что недопустимо в таком формате.

– Какие приемы помогают при написании текста для эфира?

Хочешь ты этого или не хочешь, но радийный опыт откладывает отпечаток на твои тексты. Потому что когда хочешь написать какую-то статью для печатных СМИ, приносишь редактору материал, а он говорит: «Классный материал, но как-то по-радийному» – «Как по-радийному? Я же вроде не старалась писать радийный текст» – «Вот этот текст хочется не читать, а говорить». Наверное, это короткие фразы, это «один абзац – одна мысль». Потому что в радио есть такое правило: один выход – одна мысль. Ты не можешь сказать: «Вот сейчас была клевая песня. Слушали новинку от NEWMAN. На улице че-то подморозило. Слушайте, я заморозил в прошлом году овощи, до сих пор ем их. Кстати, о еде, если вы сейчас перекусываете, приятного аппетита…» Когда много мыслей в голове, так нельзя говорить на радио. Если ты вышел с разговором о пробках, будь добр говори о пробках и замолчи. Если у тебя есть другая мысль, будет другая возможность выйти с ней в эфир. И помним, что радио чаще слушают как фон, редко для получения информации. Поэтому нужно быть максимально простым, чтобы слушатель уловил, что ты о чем-то рассказал.

О СЛОЖНОСТЯХ И ИХ ПРЕОДОЛЕНИИ

– Что стало самым сложным в освоении радио?

У меня в принципе много сложностей на радио возникает. Либо я сама создала в голове какую-то важность радио в своей жизни. И так боишься испортить, так боишься упустить этого журавля, что волнуешься чрезмерно, и это мешает. Много сложностей возникает из-за волнения. До сих пор очень нервничаю – весь эфир мокрые ладошки. Я даже говорила об этом с педагогом по речи: как избавиться, ведь столько уже работаю. Всё было, вот, правда, было всё, мне уже нечего бояться. А я волнуюсь. Откуда это? Педагог мне ответила: «Может тогда тебе не стоит этим заниматься?» Я возмутилась: «Как? Мне стоит этим заниматься!» Поэтому основная моя сложность – это волнение в эфире. Когда импровизируешь, его больше.

Много импровизации, когда ты берешь интервью, когда у тебя гость в эфире. Интервью – это, в принципе, самый сложный жанр. И это высокий профессионализм – делать хорошие интервью. Я вот учусь много лет и пока еще для меня сложно сделать настоящую «конфетку». Надо расположить собеседника, разговорить и не сделать еще одно из сотен интервью, которые уже были с этим человеком. Конечно, ты к беседе всегда готовишься, много читаешь, смотришь, о чем этот человек рассказывал у других журналистов, пишешь себе список вопросов. И если ты идешь строго по этим вопросам, значит, всё пропало, интервью испорчено. Если понимаешь, что тебе не удается построить беседу, тебе не удается отложить свою бумажку в сторону и просто говорить, тогда можешь считать, что у тебя не получилось. Или ты так себе профессионал, или он так себе собеседник. Моя главная задача – чтобы получилась реально классная беседа. Когда после интервью приходят сообщения от слушателей: «Ой, вы как будто там просто так посидели, поговорили за чашкой кофе, спасибо, я тут слушал и кайфанул». И ты думаешь: да, как хорошо мы сегодня поработали. А если ты после интервью уходишь немножко неудовлетворенной, вроде как и вопросы были по делу, вроде ты на них и ответы получил. Но ты не получил откровения, ты не стал за время этого интервью ближе к герою, ты с ним не словил одну волну – я не считаю, что это удачное интервью.