Леонид Кременцов - Русская литература XIX века. 1801-1850: учебное пособие

Три дня, проведённые героем на свободе, становятся символом человеческой жизни, ибо вмещают в себя все самые яркие жизненные впечатления: осознание красоты и величественности природы в разных её состояниях (гроза и ясное утро, когда «небесный свод так чист, что ангела полёт прилежный взор следить бы мог»), ясное и чистое чувство влюбленности в молодую грузинку, спустившуюся за водой, схватка с барсом как поединок с самой судьбой, когда кажется, что герой побеждает, но на самом деле лишь истощает силы в этой борьбе, наконец, чудесный сон героя с песней рыбки, звучащей как обещание истинной любви, несущей умиротворение:

«Мцыри» и «Демон» стали поэмами, в которых сложился особый лермонтовский поэтический язык, захватывающий читателя своей страстностью и энергией речевой поток, внешне похожий на импровизацию, на свободный полёт мысли и фантазии поэта, но где в то же время каждый образ вырастает до масштабов символа и занимает только ему предназначенное место.

Как уже отмечалось выше, Лермонтов охотно вводил в свои поэмы драматургические элементы, яркое свидетельство чему – диалог Демона и Тамары, поэтому вполне закономерным было и его обращение к драматическим формам выражения художественной мысли.

Драматургия.К драматургии Лермонтов обращался лишь в первые годы своей литературной деятельности: все пять его завершенных пьес – «Испанцы», «Menschen und Leidenschaften» («Люди и страсти»), «Странный человек», «Маскарад» и «Два брата» – хоть и различны по стилю, по характеру, по художественной цельности, написаны до 1836 г. На протяжении всего XIX столетия лермонтовские пьесы, по существу, не имели и какой бы то ни было сценической судьбы. Сцены из пьесы «Маскарад» впервые на петербургской сцене были представлены лишь в 1852 г., однако с полным основанием можно утверждать, что настоящая сценическая жизнь «Маскарада» началась в 1917 г., когда эту драму поставил в Александринском театре В.Э. Мейерхольд в оформлении художника А.Я. Головина. Наверное, именно невозможность увидеть какую-либо из своих пьес на сцене и привела к тому, что Лермонтов в конце концов охладел к драматическому роду литературы.

Однако само обращение поэта к драматургии представляется вполне естественным: предки Лермонтова с материнской стороны – Арсеньевы и Столыпины – были страстными театралами; в Тарханах, где протекали детские годы поэта, нередко бывали домашние спектакли; наконец, он создал собственный маленький театр марионеток, для которого сам же сочинял пьесы. Под влиянием ранних театральных впечатлений уже в пансионе Лермонтов задумал написать либретто для оперы и воспользовался сюжетом незадолго до того напечатанной поэмы Пушкина «Цыганы».

Летом 1830 г. поэт, увлекавшийся в это время легендой об испанском происхождении рода Лермонтовых, делает первые планы и наброски трагедии из испанской жизни, а затем приступает к работе над пятиактной стихотворной пьесой «Испанцы». Трагедия отмечена безусловным влиянием романтической драматургии Шиллера, действие её разворачивается в Испании XVII в. Главный герой трагедии Фернандо – благородный изгнанник, пасынок судьбы, исполненный, как и многие лермонтовские герои, духа бунтарства, протеста против собственной участи безвестного подкидыша, из милости воспитанного в дворянской семье, и против алчного, чванливого окружения.

В двух следующих прозаических драмах – «Menschen und Leidenschaften» (1830) и «Странный человек» (1831) – Лермонтов обращается к современной ему российской действительности и широко использует автобиографические мотивы. Семейная трагедия Лермонтовых – разлад между бабушкой и отцом – нашла отражение в обеих пьесах. Б. Эйхенбаум отмечает: «Нельзя, конечно, пользоваться этой трагедией как документальным материалом, но связь её с вопросом об отце и бабушке несомненна. Об этом свидетельствуют не только указания современников на прототипы пьесы (Громова – бабушка, Николай Михайлович Волин – отец и т. д.), но и слова самого Лермонтова в предисловии к трагедии «Странный человек»: «Я решился изложить драматически происшествие истинное, которое долго беспокоило меня и всю жизнь, может быть, занимать не перестанет. Люди, изображённые мною, все взяты с природы; и я желал бы, чтобы они были узнаны, – тогда раскаяние, верно, посетит души тех людей…» По существу, три главных героя первых лермонтовских пьес – Фернандо, Юрий Волин, Владимир Арбенин – вариации одного и того же романтически приподнятого образа молодого героя, находящегося в глубоком и непреодолимом конфликте с собой и окружающим миром.

Однако в работе над следующей и самой известной пьесой – «Маскарад» (1835) – Лермонтова всё больше занимают философско-нравственные вопросы бытия, идея противостояния, а с другой стороны, и взаимопроникновения добра и зла. При этом автор не отказывается ни от романтического героя, ни от преимущественно психологического освещения конфликта. Исследователи отмечают, что «Маскарад» зародился на пересечении разных художественных традиций и тенденций, связанных как с европейской (прежде всего «Отелло» В. Шекспира и «Коварство и любовь» Ф. Шиллера), так и с русской литературой («Горе от ума» А.С. Грибоедова и «Пиковая дама» А.С. Пушкина). В частности, влияние комедии Грибоедова на «Маскарад» обнаруживается «в афористической завершённости стиха, в его меткости, близости к разговорной речи, в приёмах подхвата незаконченной фразы другими персонажами, в разбивке строки между несколькими участниками сцены, иногда в содержании стихов, речений, сценических тем и в других элементах художественного стиля. Но Лермонтов не повторяет этот опыт, а продолжает развивать и углублять его» (Б. Эйхенбаум).

В образе главного героя – Арбенина – явно угадывается герой лермонтовской лирики и романтических поэм. Обладая огромными душевными силами, Арбенин, как и Демон, ищет возможности возрождения в любви, однако любовь героя и здесь оборачивается всепоглощающей страстью, заменяющей собой весь мир. Более того, страсть его направлена не столько на другое лицо, сколько на себя. И, безусловно, есть известная правда в словах Казарина, обращенных к Арбенину: