Александр Хроленко - Теория языка: учебное пособие

Наличие внутриструктурных законов языкового развития – факт бесспорный. По мнению Э. Сепира, язык движется во времени по своему собственному течению, он дрейфует. В этом суть жизни языка. Дрейф – явление хотя и незримое, но объективное. У него есть свое направление. Дрейф языка осуществляется через неконтролируемый говорящими отбор тех индивидуальных отклонений, которые соответствуют некоему предопределенному направлению. Движущая сила дрейфа, начавшегося еще в додиалектный период, такова, что языки, уже давно разобщившиеся, проходят те же самые или поразительно схожие фазы развития. История английского языка свидетельствует о трех следствиях дрейфа этого германского языка, которые никакими внешними социальными факторами объяснить невозможно, – тенденции, с одинаковой интенсивностью действующие на самых разных этапах общественного развития. Это, во-первых, упразднение падежных различий; во-вторых, превращение позиции слова в предложении в важный грамматический показатель; в-треть-их, стремление к неизменяемости слова.

Начало всех изменений (дрейфа) в языке начинается с идиолекта – речи индивида. Э. Сепир отмечает, что два человека одного поколения и одной местности, говорящие на одном и том же диалекте и вращающиеся в той же социальной среде, никогда не будут одинаковы по складу речи, они говорят на слегка различающихся диалектах одного и того же языка, а не на одном и том же языке. Правда, индивидуальные различия речи молчаливо «корректируются» или «уничтожаются согласованностью обычая», но никогда не устраняются полностью и дают начало территориальным диалектам. По Сепиру, территориальные диалекты – это лишь проявление в социализированной форме универсальной тенденции к индивидуальному варьированию речи.

Каждое слово, каждый грамматический элемент, каждое выражение и каждая интонация постепенно меняет свои очертания. Фонетические изменения – важнейший и наименее доступный прямому наблюдению тип. Их факторы сложны. Э. Сепир видит в них действие скрытых символизмов, определяющих взаимоотношения разных возрастных трупп, а также бессознательное стремление к экономии усилий при произнесении звуков или звукосочетаний. Высокая степень регулярности внутренних фонетических изменений – их самая поразительная черта. «Разрушительные» фонетические изменения приводят к изменениям грамматической формы. При этом случаи нерегулярности, вызванные дезинтегрирующим воздействием фонетических изменений, «разутюживаются», по выражению Сепира, аналогичным распространением более регулярных форм. Суммарным результатом действия фонетических изменений и тенденции к грамматической аналогии становятся изменения деталей языковой структуры, вплоть до изменения основных характеристик. В отличие от фонетических и грамматических изменения в лексике вызываются весьма разнообразными причинами, большинство которых носит не столько языковой, сколько культурный характер [Сепир 1993: 138–184, 239–240].

В индоевропейских языках было мало гласных. Активнее других использовался <���е>. В определенных условиях весьма случайно встречались и <���и>, в некоторых типах слов функционировал <���а>. Гласные дополнялись h-подобными звуками (ларингалами), которые исчезли. Появились долгие и краткие i, е, а, о, и. В истории согласных индоевропейских языков наблюдался общий процесс перехода от сложных смычных согласных к простым согласным – смычным и фрикативным.

В индоевропейском языке-предке грамматические признаки выражались с помощью аффиксов, а в современных языках многие грамматические значения выражаются независимыми элементами. Языки развили местоимения, вспомогательные глаголы, артикли и предлоги, и эти формы упростили сложную систему склонений и спряжений. В праязыке главными были модальность и вид действия, а в современных языках – временные отличия. Противопоставленность по виду заменилась временными различиями. А. Мейе показал, что во всех индоевропейских языках с редким постоянством реализуется тенденция к утрате падежных флексий существительных, которую учёный объяснял противоречием между именем и глаголом. Лингвистика давно уже отметила утрату формы среднего рода во всех романских языках, а также упрощение форм времени в славянских языках.

Имманентно развивается синтаксис. В эволюции сложного предложения основная тенденция – переход от подчиненных словосочетаний (фраз) к подчиненным предложениям. Порядок слов из-за утраты падежных различий подлежащего и дополнения стал более жёстким. Как утверждал А.А. Потебня, язык идёт от именных форм сказуемого к глагольным, предложение развивается в направлении глагольного сказуемого. Внутреннее саморазвитие синтаксиса получает, по мнению выдающегося филолога, поддержку со стороны «аналогичной эволюции высшего мышления, развивающегося в направлении господства понятия силы» (Цит. по: [Овсянико-Куликовский 1989: 81]). Имманентность структурного изменения подтверждается наблюдениями над французским языком в Алжире, на Гаити и в Новой Каледонии, где он развивается активнее, чем в самой Франции, но сходно, поскольку это развитие не обусловлено влиянием местных языков.

Наличие внутриструктурных законов языкового развития может быть объяснено с позиции закона диалектики – единства и борьбы противоположностей. Подобный подход, как думается, – единственно верный для выявления характера и природы внутренних законов языка. Борьба противоположностей в языке реализуется в виде языковых антиномий.

Антиномия – парадоксальная пара суждений, в которых одно исключает другое; по отдельности они кажутся в равной степени доказуемыми, правильными [Русский язык и советское общество 1968: 24–28]. Из языковых антиномий важнейшими являются следующие.

Антиномия говорящего и слушающего:говорящий стремится преодолеть избыточность языка, которая в норме оценивается как 2,7, слушающий же требует в целях адекватного восприятия информации повышения избыточности до оптимального уровня.

Антиномия узуса (языковой привычки) и возможностей языковой системы:узус ограничивает говорящего, речевые потребности постоянно заставляют нарушать эти ограничения за счет возможностей языковой системы. Этим объясняются окказионализмы и неологизмы в лексике, детское словотворчество, вариативность на разных уровнях: фонетическом, морфологическом, синтаксическом и т. п.

Антиномия кода и текста: код – языковые знаки, текст – сочетание знаков, набор кодовых единиц. В определении «квадрат – равносторонний прямоугольник» первое слово – код, всё, что после тире, – текст. Код и текст находятся в постоянной обратно пропорциональной взаимозависимости: увеличение кодовых единиц (слов в словаре) ведет к укорочению текста, уменьшение – к удлинению его. Язык не может бесконечно увеличивать, например, количество слов, так как ресурсы самого богатого языка, да и возможности человеческого мозга довольно ограничены, а безмерный внеязыковой мир потребует бесконечного количества слов. Единственный выход – передавать новые понятия текстом, сочетаниями уже имеющихся слов. При этом уменьшение, точнее, ограничение общего числа слов автоматически удлиняет текст, что тоже затрудняет общение.