Николай Стяжин - ВСД, панические атаки, неврозы: как сохранить здоровье в современном мире

Считается, что генерализованным тревожным расстройством страдает около 10 % населения и что около четверти обращений за медицинской помощью на самом деле обусловлены этим неврозом. Так что проблема весьма серьезная… и хорошо маскирующаяся под особенность характера. («Ну просто я воспринимаю все близко к сердцу!») Особенности особенностями, но у особенностей характера существуют определенные границы (смотрите тест ГТР-7), за которыми начинается болезнь. Если пустить дело на самотек и не предпринимать никаких терапевтических мер, то генерализованное тревожное расстройство перейдет в депрессивное… Впрочем, нет – не перейдет, а вызовет развитие депрессивного расстройства и тесно срастется с ним. Тревожные мысли располагают к депрессии, а депрессия вызывает тревожные мысли, и разорвать этот замкнутый круг очень тяжело.

Генерализованное тревожное расстройство развивается исподволь, незаметно для пациента. Часто в роли пускового фактора выступает эпизод выраженной тревоги, но основное значение имеют не эпизоды, а предрасположенность к невротическим расстройствам и перенесенные психические травмы, особенно те, которые были получены в детском или подростковом возрасте. Практически у любого пациента с генерализованным тревожном расстройством в анамнезе есть какие-то «ранние» травмы – развод родителей или выраженные семейные противоречия, сложные отношения со сверстниками и т. п.

Тревожное расстройство навязывает своем обладателю четыре жизненных правила и требует неукоснительно их соблюдать.

Правило первое– нужно повсюду искать опасности. Если вам кажется, что никакой опасности в данной ситуации нет, значит, вы просто не смогли эту опасность распознать. Ищите лучше, она где-то рядом!

Правило второе– любая опасность должна быть раздута до катастрофических пределов. Уберечь себя может лишь тот, кто всегда исходит из самого худшего, а не занимается самоуспокоением.

Правило третье– контролируй все обстоятельства и предусматривай любые исходы. Будьте готовы уже сегодня к тому, что произойдет в будущем.

Правило четвертое– избегай дискомфорта, вызванного ощущением собственной беззащитности.

Любое наше действие влечет за собой определенные риски, и потому тревоги кажутся пациентам логичными и обоснованными. «Тревожного» пациента бесполезно успокаивать, потому что на любое возражение у него существует «убедительный» ответ: «Но ведь это может произойти!» Что же касается расхожего совета «не думать о плохом», то он на деле является советом думать о плохом (вспомните Ходжу Насреддина и обезьяну).

Путь к избавлению от тревог начинается с уяснения двух постулатов.

Во-первых, нас окружает великое множество опасностей. Невозможно распознать и проанализировать все опасности и невозможно все предусмотреть. Так стоит ли вообще напрягаться?

Во-вторых, будущее существует отдельно от наших мыслей, которые не способны влиять на происходящие события. Так стоит ли портить себе жизнь постоянными тревогами? Если сейчас у вас все хорошо, то наслаждайтесь этим и не отравляйте свою жизнь беспокойством по поводу грядущих событий.

Пациенты с тревожными расстройствами длительное время сохраняют уверенность в том, что тревоги их защищают, и лишь в какой-то момент начинают испытывать беспокойство по поводу своего беспокойства. А еще нужно учитывать, что беспокойство отвлекает от страхов, как бы парадоксально это бы ни звучало. При помощи беспокойства пациент пытается избежать психического дискомфорта.

Непонятно?

Давайте вникать. Беспокойство – это мысли, а не эмоции. Испытав эмоцию страха, человек начинает беспокоиться, то есть просчитывать варианты развития событий и искать пути к спасению. Человек совершает определенную мыслительную работу, которая в какой-то мере подавляет чувство страха, отвлекает от него. Но вместе с тем внимание, уделенное страху, питает его, закрепляет в сознании. Человек пытается защититься от страха беспокойством, которое усиливает страх и заставляет беспокоиться еще сильнее. По этому замкнутому кругу можно добежать до депрессии.

По сути дела, при генерализованном тревожном расстройстве беспокойство является вариантом избегающего поведения. Страхи настолько разнообразны, что пациент не может спасаться от них, избегая каких-то мест или ситуаций, поэтому он ищет убежища в своих «беспокойных» мыслях.

Смена тревог, кстати говоря, тоже способствует отвлечению. Так, например, подумав о том, что банк, в котором хранятся его сбережения, может «лопнуть», пациент с тревожным расстройством отвлекается от тревоги по поводу предстоящего увольнения, а подумав о том, что жена может с ним развестись, отвлекается от тревог по поводу банка.

Но что толку в подобных попытках обретения душевного комфорта? Тревоги множатся и усиливаются, а расстройство прогрессирует. «Вишенкой» на этом условном тревожном «торте» становится беспокойство из-за беспокойства. При невротическом расстройстве сознание не нарушено, поэтому пациенты способны осознавать факт своей болезни. «Никто из моих родных (друзей, сослуживцев) не беспокоится так много, как я, – думают они. – Никому, кроме меня, беспокойство не мешает работать. Со мной явно что-то не так!» Наверное, уже нет необходимости пояснять, что любые попытки контроля над тревогами только усугубляют расстройство. Даже в те «светлые» минуты, когда человеку кажется, что он взял свою тревогу «за жабры», тревога продолжает делать свое черное дело.

Убедившись в том, что контролировать тревожные мысли невозможно, пациент пытается утешиться тем, что беспокойство якобы полезно, что оно помогает избегать неприятностей, помогает лучше контролировать ситуацию и т. п. Можно и погордиться собой – вот какой я ответственный и предусмотрительный! Но эти мысли, как нетрудно догадаться, не могут успокоить «тревожного» пациента, они создают всего лишь иллюзию успокоения.

От чрезмерного сосредоточивания на мыслях о потенциальных опасностях и поисках путей спасения страдают работа, учеба, отношения с другими людьми и вообще вся жизнь. Образно говоря, человек уходит из реального мира в мир своих тревог, в мир страшного будущего, которое никогда не наступит.

Как ни старайся все предусмотреть, всего предусмотреть невозможно. Сознание этого вызывает у «тревожного» пациента ощущение собственной беспомощности и уязвимости, хотя правильнее было бы отказаться от столь бесперспективного занятия, как беспокойство, но к этой мысли пациенты приходят только во время терапии. О какой полноценной жизни можно говорить в подобной ситуации? Потерь много – а выгод никаких. Чувство безопасности иллюзорное, такие похвальные качества, как ответственность и предусмотрительность, существуют только в воображении пациента.