Андерс Фомсгорд - Вирусы. Откуда они берутся, как передаются людям и что может защитить от них [litres]

В течение нескольких лет я ездил в Гвинею-Бисау навестить Петера и подготавливал тестирование моей экспериментальной вакцины против ВИЧ/СПИДа, это была третья испытательная площадка помимо Королевской больницы и больницы Видовре. И вот наконец настал момент апробирования моего средства.

Особый аромат влажного жаркого воздуха возвестил мне о прибытии в Западную Африку. На мгновение представив себя сомелье, я пытался уловить, что же делает его таким типично западноафриканским, таким уютным, располагающим к себе и в то же время экзотическим, почти что опьяняющим. Возможно, это была неповторимая смесь разнообразных запахов: дизельного выхлопа, дыма и гари от множества небольших раскаленных печек, стоящих прямо на земле, особых пород деревьев, неизменных мочи и пота, застоявшейся в лужах воды и большого количества отходов. Весь этот букет напоминал мне сладковатый запах синегнойной палочки. Аромат немедленно вызывал из подсознания воспоминания о том, как я наравне с жителями бродил по местному рынку, где совсем не было тех пройдох, что в большом количестве водились в Сенегале, более привлекательном для туристов. Вспомнил я и поездки в порт Бисау с мощнейшими приливами и отливами, когда лодки и корабли часами лежали на боку на обнаженном морском дне. А еще вылазки на полуразбитых лодках на островки с мангровыми зарослями, бегемотами и крошечными черепашками, которые выбирались из горячего песка и безошибочно устремлялись к морю. Это были воспоминания о небольших участках желтого пляжа с черными полосками – он не был испачкан нефтью, это был особый песок, с которым можно забавляться, имея в распоряжении лист бумаги и кусочек магнита. А еще о долгих поездках по выбоинам разбитых дорог, идущих вдоль непроходимых зарослей кустарника и впечатляюще раскисающих в сезон дождей. О красной почве и гладких баобабах у больницы, на ветвях которых сидят стервятники. О чернокожих женщинах, медленно проплывающих мимо в неизменных пластмассовых вьетнамках не по размеру, с гигантским грузом на голове и зубочисткой, торчащей в уголке рта. О желтом уличном освещении (там, где оно было) и белых неоновых трубках на некоторых фасадах. Об искрах, разлетающихся от костров, на которых готовили еду или кипятили воду. О больших пластиковых ведрах красного цвета, набитых длинными багетами, посреди которых стояла стеариновая свеча. Их выставляли на продажу каждый вечер и ночь на углу, облюбованном также проститутками, так что мои студенты остроумно прозвали этот перекресток «кварталом хлебных фонарей». Тут вечно были перебои с водой и электричеством, приоритеты приходилось расставлять весьма непривычным образом, повсюду царили беспорядок и хаос. И все это здорово действовало на нервы. Сюда либо нужно было возвращаться снова и снова, испытывая прямо-таки наркотическую тягу к этой стране, как Петер, либо навсегда забыть это неровное летное поле с нелепым маленьким зданием аэропорта посредине.

В течение нескольких лет я ездил в Гвинею-Бисау и подготавливал тестирование моей экспериментальной вакцины против ВИЧ/СПИДа.

Однако на этот раз все было иначе. Я наконец-то закончил разработку инновационной вакцины против ВИЧ. В осуществлении этого длительного и дорогостоящего проекта мне очень помогли профессор Серен Брунак из Технологического университета Дании, создатель «умных компьютеров», и иммунолог, профессор Серен Буус из Копенгагенского университета. Именно благодаря этому исследованию, инициированному нашей «матушкой Нобель» Франсуазой Барре-Синуси, Сильви получила возможность переехать в Копенгаген и помогала мне до конца своих дней. Настал момент протестировать препарат в качестве метода лечения инфицированных африканцев. Испытания, проведенные в Копенгагене, продемонстрировали многообещающие результаты. Мы говорили о «терапевтической вакцине против ВИЧ». Наконец с оформлением африканских заявок и разрешений все было улажено. В течение предыдущих пяти-шести лет приходилось частенько наведываться сюда, чтобы выбрать подходящих для испытаний пациентов, создать в местном госпитале условия для приема больных СПИДом. Целых пять лет я оплачивал датским студентам последнего курса размещение в Бандиме. Они должны были внедрить необходимые методы в национальной лаборатории, установить доверительные отношения с врачами и пациентами из местной больницы Симао Мендеса и отобрать ВИЧ-позитивных пациентов, по определенным критериям подходящих для испытания нашей терапевтической вакцины (об этом подробно рассказывается в документальном фильме, в 2011 году вышедшем на канале DR1, «Враги человечества»).

В то время далеко не все инфицированные в Гвинее-Бисау проходили курс лечения (как и в Африке в целом). Антиретровирусная терапия (АРТ) и специализированная клиника для лечения таких пациентов появились в государстве в больнице Симало Мендеса только в 2005 году, с 2007 года АРТ стала более доступна. Было невероятно сложно отследить, кто получал препараты и в каком количестве, действительно ли пациенты принимали эти лекарства или же перепродавали их. Поставки медикаментов из Бразилии зачастую запаздывали, их больничный запас заканчивался. В результате в курсе лечения возникала крайне нежелательная пауза, что могло спровоцировать резистентность вируса. Местному ассистенту приходилось регулярно навещать пациентов, принимающих АРТ, опрашивать их и брать у них образцы крови. Мы измеряли количество вируса в их крови, контролировали иммунный статус и терпеливо объясняли, для чего все это делается. Мне пришлось купить своим студентам мотоцикл и машину – красивый красный двухдверный полноприводный «Форд». Я всякий раз с нетерпением предвкушал предстоящую поездку в Африку, но еще больше радовался возвращению домой.

Шофер из организации Петера «Проект Здоровый Бандим» встретил меня в аэропорту – он проследил за грамотным оформлением визы, доплатил пошлину и провел меня через VIP-выход. Как ни странно, на этот раз мой багаж доставили без проблем. В двух ящиках цвета фламинго лежал среди брикетов сухого льда тестовый препарат против ВИЧ и жидкость для приготовления вакцинного раствора. Мы обращались с этими ящиками так, словно внутри находились наши собственные органы. «Десять крон» – было написано в пункте таможенной декларации «Заявленная стоимость». «Куда там – как минимум десять миллионов крон!» – подумал я. Мы прошли период долгой и тяжелой борьбы, чтобы разрешить средство для испытаний на людях сначала в Дании, потом в Западной Африке. Как будто это была процедура апробации стопроцентно эффективной, коммерчески доступной вакцины против ВИЧ, готовой к промышленному выпуску, а не еще одно предварительное испытание, целью которого было помочь нам усовершенствовать очередной вариант экспериментального препарата, призванного проложить путь новой версии. Стоял уже поздний вечер. Я пристроил вакцины в холодильник и морозилку у Петера дома, ведь только у него имелся дизельный генератор для выработки электричества, к которому был приставлен охранник, то и дело располагавшийся вздремнуть под выхлопами мотора.