Кирилл Привалов - Яды: полная история: от мышьяка до «Новичка»

Заметки на полях

Животные яды, оказывается, не столь эффективны, как их представляют в кино или в детективных романах.

В сериале «Шерлок» есть эпизод, в котором молодой Мориарти убивает свою первую жертву – подмешивает ботулинический токсин в мазь от экземы. В кино этот токсин парализовал мышцы жертвы, когда она плавала в бассейне. В результате мальчик утонул… Или это неудачная придумка создателей сериала, или злодею Мориарти невероятно – можно сказать, невозможно – повезло. Согласно замыслу преступления, яд должен был бы попасть в организм ребенка вместе с мазью (экзема, действительно, вызывает повреждения кожи). Но вот незадача: токсину требуется целых три дня, чтобы вызвать паралич! Вряд ли преступник, даже самый гениальный, мог бы заранее рассчитать все так, чтобы паралич наступил как раз в тот момент, когда ребенок был в воде.

Да, с официальным «инсультом» у вождя что-то явно было нечисто… Впрочем, никаких следов химических ядов в организме у мертвого Сталина не обнаружили. А что если его убил природный, вполне натуральный яд? Такой, который не кончает свою жертву сразу и не оставляет за собой долгого следа? Его, скажем, добавили в минералку – и дело с концом. «Палачи-изобретатели» Майрановского колдовали над созданием и таких отрав. Одной из них был так называемы «паучий» яд. Такое вещество, выделенное из ядов заморских пауков-убийц, нарушает дыхание, сбивает кровообращение, а затем поражает головной мозг, лимфатические узлы… Смерть приходит не сразу, а после мучений. Как облегчение приходит.

Вскрытие недвусмысленно показало патологоанатомам отравление Сталина ядом не синтетического, а натурального происхождения. По этой причине официальное медицинское заключение из девятнадцати врачей подписали только одиннадцать. Остальные «слились», объяснив свое «неподписантство» – факт более чем редкий для советских нравов начала пятидесятых – «научными противоречиями», обнаруженными с именитыми коллегами в ходе экспертизы. Думающий да поймет! Не говоря уже о том, что заключение о смерти «лучшего друга советских детей и физкультурников» переписывалось дважды. Второй раз, в июле 1953 года, после ареста «английского шпиона» Лаврентия Берии, превращенного стараниями Хрущева в казенного «стрелочника» многих сталинских преступлений.

Сталин, одержимый манией величия, стал в раздавленной, расплющенной им стране самым настоящим живым богом. Коммунистическим божеством. А как известно, липовый, языческий бог-истукан требует человеческих жертв. Одно его гнилостное дыхание уже убивает…

Руководитель Коммунистической партии Чехословакии, премьер-министр и президент Чехословакии Климент Готвальд приехал в Москву на похороны Сталина. Заметил в открытом гробу кровь на его губах и вытер ее своим носовым платком. И двух недель не прошло после этого, как Готвальд, жаловавшийся на пойманную в Москве простуду, скоропостижно скончался в Праге. Официальная версия смерти: разрыв аорты… И в самом деле: ядовитые пауки не знают государственных границ.

В соответствии с действовавшей в ту пору в «мире социализма» практикой «культа личности» тело Готвальда решили забальзамировать и выставить в мавзолее у Национального памятника на пражском холме Витков. Но бальзамирование у специалистов никак не получалось, тело лидера чехословацких коммунистов неотвратимо разлагалось. И в Праге заговорили, что Климента Готвальда отравили в Москве тем же самым ядом, что и Сталина, дескать, труп отравленного качественно забальзамировать невозможно.

А что если это правда? Неужели и формалину не все равно, от какого яда «отца народов» умер его соратник? Или убийцы Сталина не могли допустить, чтобы кто-то провел у себя – тем более за рубежом – настоящий, тщательный и гласный, анализ крови единственного советского генералиссимуса? Нет ответа. Его и не будет, пока красные мумии спят у кремлевской стены. В самом сердце Москвы.

– …Ну что, ромей («ромеями» называли себя жители Византии, Восточной Римской империи. – К.П. )! Нравится тебе у меня в Тмутаракани [40] Сегодня это Тамань, в Краснодарском крае. ?

– Не скрою, князь, красива и обильна твоя земля. И дружина твоя сильна! – катепан, византийский наместник из Херсонеса (нынешний Севастополь. – К.П .), закатил в демонстративном восторге темные, как маслины, глаза и вдобавок еще щелкнул языком. – Басилевс Константин Дука рад с тобой дружить. Здравия тебе, князь!

Князь Ростислав Владимирович рассмеялся, глядя довольно на предводителей своих воинов, сидящих за широким столом с яствами:

– Велика Русь! А южная Тмутаракань открыта для всех племен. Кто только тут не живет вместе с русами: армяне, хазары, зихи, касоги… Друзьям и гостям мы всегда рады!

– Поднимаю кубок этот за побратимство наших городов! – Византийский катепан (от латинского слова capitaneus, правитель города или области. – К.П. ) взял серебряный сосуд, наполненный багровым вином. – Выпьем же, князь, из одной чаши – в знак искреннего доверия и братского союза!

Грек сделал медленный, глубокий глоток и, уважительно, низко поклонившись, передал кубок Ростиславу Владимировичу.

Тот, внук великого князя киевского Ярослава Мудрого, бережно принял братину и, едва отхлебнув, разом отяжелел и оперся о стол:

– Зело густо твое ромейское вино, катепан!..

Византийская делегация уплыла в Херсонес в тот же вечер, а князь Ростислав Владимирович скончался в страшных муках через несколько дней. Прекрасно знавший о коварстве ромеев, он не предвидел изощренного ухищрения катепана. Правитель Херсонеса, подавая кубок русскому князю, незаметно окунул в только что демонстративно опробованное им вино большой палец, под ногтем которого был запрятан сильнейший яд. А этот тихий убийца сделал свою подлую работу.

Чересчур вольнолюбивый русский князь, контролировавший со своей дружиной Керченский пролив (греки называли его Киммерийским Боспором), перестал угрожать из Тьмутаракани интересам Константинополя в Причерноморье. Басилевс Константин Х Дука не умел отстаивать интересы Византии на поле брани, зато знал, как убирать неприятелей «растворимым смертным» – так сказано в русской Троицкой летописи о яде, от которого скончался в 1067 году князь Ростислав Владимирович. Отрава оказалась эффективнее сабель и мечей: не прошло и трех десятилетий, как все Причерноморье превратилось в зону влияния Константинополя.

Той самой Византии, где после разрушения Рима яды нашли вторую родину. Разве не знаменательно: один из первых императоров Константинополя Валент, правивший в середине IV века, выпустил закон, по которому лица, заподозренные – только заподозренные! – в отравлении, подвергались смертной казни. Когда же Юстиниан I в начале VI века привел в новую систему былое римское законодательство, наказания для отравителей стали особенно суровыми. Так, всех отравителей – а к ним причислялись и колдуны, изготовляющие любовные эликсиры, – приговаривали к смерти на кресте. Могли также и бросить в клетку с хищником, могли и сжечь заживо…