Аркадий Абрикосов - Из жизни патологоанатома

Я не стал спрашивать, кто именно из хирургов рекомендовал отказаться от вскрытия, а просто объяснил, что в данной ситуации его непременно нужно произвести. Мало ли что там видели хирурги во время операции? Операция – это одно, а полное исследование тела – совсем другое. Женщина согласилась с моими доводами. Она не пошла к главному врачу, а отправилась в хирургическое отделение и устроила там скандал. Такой вот человек – заводится с пол-оборота и обязательно на кого-то свои эмоции должна выплеснуть. Я не говорил ей о том, что лечащим (или оперировавшим) врачам нельзя отговаривать родственников умершего пациента от проведения вскрытия и уж тем более не давал подробных комментариев на эту тему. Но она сама связала одно с другим и обвинила хирургов в том, что они пытаются скрыть свои грехи. Заодно и похвалила патологоанатома, который «открыл ей глаза».

Одним из двух врачей, оперировавших отца этой женщины, был мой друг Виталий. После скандала в хирургии он явился в наше отделение и набросился на меня с обвинениями. Я, дескать, настраиваю родственников против своих коллег. Я не думаю о репутации родной больницы. Мне плевать на нашу дружбу и все такое.

Я попытался объяснить ему, что никого не настраивал против коллег, а просто посоветовал сделать вскрытие, потому что видел, что у дочери пациента имелись какие-то сомнения. Больше я ничего на эту тему дочери пациента не сказал, а вот Виталию сказал. Сказал, что не надо валить с больной головы на здоровую и делать меня виноватым без вины. Он мне в ответ заявил, что раз уж я настоял на вскрытии (так и сказал – «ты настоял»), то должен сам его произвести и «не выносить при этом сора из избы». Перевожу для тех, кто не понял: «если увидишь последствия хирургической ошибки, то не отражай их в протоколе». Меня такое наглое требование (а пусть даже и исходящее от друга) вывело из себя. Я в резкой форме отказал. Мы поссорились. Виталий распустил по больнице слух о том, какой я нехороший, «подставляю» коллег, «предаю друзей» и т. д. С учетом всего произошедшего я попросил исполняющего обязанности заведующего отделением сделать это вскрытие. Если уж возникает какой-то конфликт, тем более – с коллегами, то лучше, как у нас говорят, «передать нож другому». Но вышло так, что вскрытие проводили в патологоанатомическом отделении другой больницы. После скандала в отделении дочь пациента позвонила на горячую линию департамента здравоохранения, наговорила всякого, и там решили, что будет лучше сделать вскрытие «на нейтральной территории». Правильное решение, я с ним был полностью согласен.

Вскрытие не выявило никаких хирургических дефектов. Все было правильно отрезано и правильно сшито. Сыграли свою роль возраст (65 лет) и онкологическое заболевание, которое сильно ослабило организм. Все сомнения отпали. Всегда лучше знать правду, чем строить предположения.

А вот нашей дружбе с Виталием пришел конец. Он не смог простить мне «предательства», а я ему того, что он мне наговорил и чего от меня требовал.

Не считайте меня ханжой или бездушным человеком, но у любого человека есть принципы, которыми нельзя поступаться. И работу надо выбирать с учетом своих принципов. Если стал патологоанатомом, то всегда стремись к установлению истины. Стремись, невзирая ни на какие обстоятельства. Возможно, что мои слова покажутся вам выспренними, но я пишу то, что думаю.

Кстати говоря, там, где врачи начинают покрывать друг друга, там, где неверно понимают принципы корпоративной солидарности, медицина очень скоро приходит в упадок. Мог бы навскидку назвать несколько столичных больниц, репутация которых сильно пострадала по этой причине, но не буду. Дам им шанс все исправить.

Всем известно (а врачам так лучше всех), что наша медицина – самая забюрократизированная медицина в мире. Правда, если сравнить с той же китайской, то сравнение будет в нашу пользу. Но все равно бумажек у нас много, и мы постоянно сетуем на обилие писанины и различных журналов.

Вот сколько журналов, по-вашему мнению, ведется в патологоанатомическом отделении? Журнал – это документ, в котором что-то регистрируется.

2?

3?

5?

8?

10?

А 15 не хотите? Начиная с самого важного «Журнала выдачи бланков "Врачебного свидетельства о смерти"», который берегут, как зеницу ока, и заканчивая «Журналом учета поступления и расхода спирта». Да – спирта, который мы используем в своей работе. Норма расхода спирта на один объект биопсии составляет 20 грамм, а на одно вскрытие с гистологической обработкой взятых кусочков биоматериала полагается 230 грамм.

«Ого! – подумали сейчас многие из читателей. – На вскрытие 230 грамм! Получается, что четыре вскрытия – это почти литр спирта!»

В народном сознании мензурка со спиртом является неотъемлемым атрибутом медика, примерно таким же, как указка в руке педагога. Не знаю, как где обстоят дела, и за всех не поручусь, но в нашем отделении спирт употребляют по делу, а не внутрь. К тому же в медицине в качестве заменителя этилового спирта часто используется изопропиловый спирт, который можно применять и для обезвоживания тканей, и в качестве антисептика, и много где еще. По своим свойствам изопропиловый спирт очень схож с этиловым спиртом, но пить его не стоит, поскольку он гораздо токсичнее.

Оборот спирта довольно строго контролируется – отдельный журнал есть для этой цели. Нормы строго рассчитаны по принципу «ничего личного». Допустим, выпили вы сто или двести грамм спирта. А как станете готовить микропрепараты? Пойдете к старшей медсестре, скажете, что случайно разбили пузырек, и попросите еще немного спиртику? Бесполезная затея.

На этом тему спирта позвольте считать закрытой, тем более что я хочу сказать о другом. Пятнадцать журналов – это довольно много. «Голова у меня кругом идет от этих журналов», – говорит наш заведующий после каждой проверки. Голова действительно идет кругом, но…

Но попалась мне как-то на сетевых просторах новость из США. Некий Рики Ли Хьюит, 65 лет, был прооперирован в одной из клиник штата Айова по поводу рака предстательной железы. Железу удалили и отправили на гистологическое исследование, которое показало… что никакого рака там нет и в помине. А вот в заключении, которое дала одна из больничных патологоанатомов при гистологическом исследовании материала, взятого при биопсии до операции, было сказано о раке. Собственно, на основании этого заключения был выставлен онкологический диагноз и предложена операция. Пациент подал в суд на уролога, который посоветовал ему удалить предстательную железу и произвел операцию, а также на патологоанатома, которая дала ошибочное заключение. Почему произошла ошибка? Произошла путаница со штрих-кодами, присвоенными двум биопсиям. Патологоанатом валила все на сканер штрих-кодов, дескать это в нем произошел сбой, но суд пришел к выводу, что в ошибке виновата она и только она. Во-первых, она нарушила пункт правил, который предписывает сканировать штрих-коды поодиночке, а, во-вторых, не сличила данные на направлении на исследование и на предметных стеклах. Человеческий фактор.