Кеннет Бригам - Хороший доктор. Как найти своего врача и выжить

В данном случае врач сам проверял свой пульс с помощью датчика, и в том, что произошло дальше, датчик был не виноват. Суть в том, что зарегистрированная прибором информация может спровоцировать действия, не имеющие отношения к состоянию здоровья пациента. При появлении обилия приборов, которые станут окружать нас днем и ночью, количество информации вырастет, что в идеале может расширить возможности здравоохранения. Хороший врач будет ценить эти данные, но не станет забывать, что его работа заключается не в жонглировании цифрами, а в заботе о пациенте, с которого эти данные сняты. В конце концов человек — явление по природе своей аналоговое, и упрямые попытки оцифровать его ограничивают потенциал современной медицины и рискуют нанести серьезный вред. Опасайтесь тирании приборов .

Давая интервью порталу Medscape , писатель Малькольм Гладуэлл на вопрос, что его 85-летняя мама ждет от врача, ответил: она хочет, чтобы это был «доктор, который хорошо ее знает, слушает ее, кому она доверяет и с кем может периодически вести пространные разговоры» [180] Eric Topol. Malcolm Gladwell: Future Docs Need More Time, Not Technology. Medscape August 18, 2015. http://www.medscape.com/viewarticle/847711 . . Подозреваем, что большинство пациентов желают того же самого, что и пожилая дама из Канады. «Я думаю, главное — это глубокая связь с чем-то важным, которая есть у всех нас», — говорит доктор Гаванде.

Даже если каждого из нас окутать проводами самых современных датчиков и записать расшифровку нашего генома на СD-диск или выложить на облачный сервис, все равно останется множество неопределенных факторов, которые влияют на наше здоровье и благополучие. Хороший доктор понимает, что начинать добросовестное лечение надо с использования тщательно взвешенных научных сведений, но интерпретировать их следует в контексте каждого уникального человека. Такой врач внимательно слушает экспертов и сосредоточенно приглядывается к цифрам, осознавая, что для лучшей заботы о пациенте ему необходима любая доступная помощь. Но в первую очередь его интересуете вы сами .

Пожалуй, в каждой точке ответвления на дереве медицинского решения должно быть три варианта: «да», «нет» и «может быть». Если эти варианты честно обдумать, ветвь «может быть» получит наибольшее развитие. Чтобы избегнуть тирании экспертов и приборов, вам придется перейти мост из «может быть», соединяющий мир твердых данных и уверенных экспертных мнений с менее определенным миром человеческого здоровья и благополучия. И для этого вам понадобится проводник.

Если, как говорят знающие люди, мы стоим на пороге цифрового катаклизма, который разрушит медицину в ее нынешнем виде, то что случится с хорошим врачом? Не превратится ли он в цифрового доктора , как называет это Роберт Уочтер, профессор Калифорнийского университета в Сан-Франциско [182] Robert Wachter. The Digital Doctor: Hope, Hype, and Harm at the Dawn of Medicine’s Computer Age . McGraw Hill, 2015. , не станет ли заниматься медициной, ориентируясь исключительно на цифры, и не потеряет ли интерес к вам как к отдельному человеку? Не испарятся ли неопределенности в жарком свете научно-технического прогресса? Не обречена ли сама идея партнерства между врачом и пациентом, которую мы так старательно пытались вам внушить, через 10–20 лет стать ворохом анахронизмов, безнадежно устаревшим пережитком доцифровой эры?

Не возникает сомнений, что через 20 лет медицина изменится до неузнаваемости. Как именно она будет выглядеть, предсказать трудно (слишком много «неизвестного неизвестного»), но наука, технологии и социальное давление — мощные двигатели перемен. Куда этот гибрид необходимости и возможностей приведет нас, остается только гадать, но и тогда медицине придется иметь дело с человеческими существами, несовершенными и капризными.

Человеческая природа не может быть сведена к числам, наши нужды нельзя оцифровать. Для лечения болезней необходим целитель . Эта роль обращена к фундаментальной потребности, которая будет присуща человечеству и через два десятилетия, и через пару тысяч лет.

Врач, которого мы описывали в этой книге, — целитель. Что это значит? В попытках дать четкое определение искусству медицины [183] Larry R. Churchill, PhD, and David Schenck, PhD. Healing Skills for Medical Practice. Annals of Internal Medicine . 2008; 149: 720–724. Ларри Черчилль и Дэвид Шенк из Центра биомедицинской этики и общественного сознания при Университете Вандербильта проинтервьюировали 50 практикующих специалистов, которых коллеги считают не просто врачами, а целителями, и попытались найти нечто общее в их взаимоотношениях с пациентами. Исследователи обнаружили восемь сходных пунктов: приятные мелочи (мелкие любезности, дружелюбные манеры); способность уделить время, чтобы выслушать пациента; открытость; удовольствие от работы; устранение препятствий; предоставление пациенту возможности что-то объяснить; отсутствие авторитарности; преданность делу и способность внушать доверие. Сюда можно было бы добавить еще и необходимость прикосновения, о которой мы уже упоминали ранее. То есть наш хороший врач с блеском сдал бы экзамен на целителя. И, как мы повторяли многократно, есть множество доказательств, что пациенты таких врачей лечатся с большим успехом благодаря особым отношениям с доктором.

Современные целители — не знахари и не шаманы; волшебство или оккультизм здесь ни при чем. Просто способность исцелять зависит от того, как люди из плоти и крови взаимодействуют друг с другом. Мастерство целителя не только в том, как он ставит диагноз и выбирает способ лечения. Как бы ни осуществлялись медицинские процедуры, нам в любом случае нужен будет искусный и внимательный врач.

Мы не настолько безрассудны, чтобы пытаться нарисовать подробную картину здравоохранения, каким оно будет через 20 лет (хотя ни одному из авторов наверняка не придется отвечать за подобные пророчества), но некоторые общие веяния, которые окажут значительное воздействие на вашу взаимосвязь с доктором, можно предсказать с достаточной долей уверенности.

Социальное давление (включая экономику, общедоступность информации, неравенство в качестве получаемой помощи, политику и этические проблемы) неминуемо вызовет организационные изменения. Прогнозируется, что слияние большинства крупных систем здравоохранения приведет к образованию нескольких мегасистем, которые будут обслуживать достаточно большое количество людей, чтобы поддерживать и обычную, и продвинутую методики лечения и обучения профессионалов-медиков в необходимом спектре специальностей. Так что наш идеальный врач, скорее всего, поступит на работу в учреждение, обладающее собственной культурой, задачами и системой вознаграждения. Это почти наверняка значит, что он станет получать относительно фиксированную зарплату, вероятно, меньше (с поправкой на инфляцию), чем он зарабатывает в нынешней движимой прибылью практике. Мы, однако, предсказываем, что большинство успешных организаций здравоохранения будут осознавать человеческую и денежную ценность такого вида врачей и станут поддерживать их и достойно вознаграждать.