Макс Пембертон - Доверьтесь мне. Я – доктор

В четверг миссис Фрейзер перевели из хирургии обратно в терапию. Сегодня, после обхода со Старой Кошелкой, я столкнулся с одним из тамошних врачей и спросил, как у нее дела. Он сказал, что у нее опять развилась инфекция. Прошлой ночью, после нескольких лет тяжелейших страданий, миссис Фрейзер получила, наконец, то, что хотела.

Понедельник, 15 декабря

После обхода мы с Руби сбегаем на короткий перекур и встречаем доктора Палаши, пыхающего сигаретой. Для интернов такие моменты дороже золота – застать врасплох ничего не подозревающего консультанта в неофициальной обстановке. За то время, что курится одна Benson & Hedges , мы договариваемся обо всех снимках на сегодня, он комментирует рентгеновский снимок грудной клетки, который оказался у Руби с собой и по которому ей требовалось его мнение, и соглашается еще раз поискать результаты сканирования мозга, которое я назначил, но описания пока не получил. Если бы не счастливый случай, мы оба провели бы утро, отлавливая рентгенологов по всей больнице и выслушивая их возмущенные тирады насчет того, как мы им помешали. Здесь же мы обсудили все насущные вопросы как взрослые цивилизованные люди, и теперь доктор Палаши просто обязан нам помочь и проследить, чтобы нашим пациентам вовремя сделали нужные снимки.

В общем, нашему здоровью курение, может, и вредит, зато здоровью наших пациентов оно точно на пользу.

Среда, 17 декабря

Навыки тайм-менеджмента – одна из тех вещей, которые с гордостью указывают в отдельной графе в резюме вместе со знанием иностранных языков и водительскими правами. Однако если ты врач, ты никак не управляешь своим временем, потому что оно съедается всякими совершенно непредсказуемыми неожиданностями. Каждое утро после обхода я с армейской точностью планирую свой рабочий день, но эти планы неизбежно рушатся, потому что огромное количество неотложных дел приходится включать в список того, что надо закончить перед уходом. Хотя время в медицине на вес золота, на каждую манипуляцию уходит вдвое дольше запланированного, что дополнительно осложняет ситуацию. Количество бланков, которые надо заполнить, внезапно утраивается, рентгеновские снимки теряются, а пациенты опаздывают на осмотр.

Весь день я ношусь сломя голову, отчаянно стараясь успеть переделать все, что перечислено в моем списке, но тут сестра просит меня поговорить с миссис Физерс. Ее должны выписать домой, но перед этим она хотела бы задать мне несколько вопросов. Издаю громкий стон. Я и так уже отстал от графика, а теперь кто-то хочет о чем-то меня спросить. Без пациентов моя жизнь была бы куда легче. Напоминаю себе, что пошел учиться на врача, потому что хотел помогать людям, а не заполнять карты, и прямо сейчас пациентка нуждается в моей помощи.

Захожу в палату к миссис Физерс. У нее рак груди, и несколько дней назад мистер Прайс ее прооперировал.

– Хирург, похоже, вполне доволен результатами, но… – голос ее слабеет.

Я задергиваю шторы вокруг ее кровати и присаживаюсь на край.

– Дело в моем муже, – говорит она. – Мне очень неловко отнимать у вас из-за этого время, но, похоже, он просто не может на это смотреть. Говорит, грудь выглядит неправильно и соска больше нет.

Сглатываю слюну.

– Вы не поговорите с ним, доктор?

К такому я точно был не готов. Мне надо назначать рентгены, готовить выписки, диктовать письма.

– Конечно, я поговорю, – отвечаю ей.

Несколько минут спустя приходит мистер Физерс.

– О, все в порядке, доктор, не беспокойтесь, – заверяет он меня, но по его лицу видно, что это не так.

– Слушайте, я собирался выпить чаю, так почему бы нам не спуститься вместе в буфет и там немного не поговорить? – предлагаю я, и он соглашается.

Я сижу напротив него за столом и понимаю, что никак не могу обратить время вспять, вернув те дни, когда у его жены не было рака. Я знаю, что и он это знает. И просто хочет, чтобы кто-нибудь уделил ему пару минут. Да, операция прошла успешно, но шрамы для него – вечное напоминание о том, что его жена болела, что она едва не умерла и что он ничего не мог сделать, чтобы ее спасти. Ему кажется, что их жизнь никогда не будет прежней. К тому моменту, когда мы с ним заканчиваем беседу, мне следует быть уже на пути к дому. Однако разговор с мистером Физерсом куда важнее, чем заполнение бланков. Пока он получает у сестер обезболивающие для жены, я заглядываю к миссис Физерс, чтобы попрощаться.

– Большое вам спасибо, доктор. Уверена, что разговор с вами пошел ему на пользу. Постепенно все встанет на свои места, просто на такие вещи требуется время, – говорит она.

Я в ответ киваю головой и отправляюсь разбираться с остальными делами, которые должен закончить, прежде чем уйти домой.

Пятница, 19 декабря

Несмотря на все сплетни и намеки, я до сих пор не слышал версию Руби касательно их отношений с Любимчиком Домохозяек. Сегодня я вышел за корпус радиологии покурить и там, в ярком утреннем свете, заметил их за мусорными баками, причем стояли они чуть ближе друг к другу, чем это принято. Мгновение поколебавшись, я подошел поздороваться. Любимчик окинул меня своим обычным высокомерным взглядом, который я немедленно ему вернул. Он затушил сигарету и обратился к Руби, намеренно развернувшись ко мне спиной:

– Значит, увидимся позже.

Сказав это, определенно с намеком, Любимчик гордо удалился.

Некоторое время мы с Руби постояли в неловком молчании, но потом я решился и спросил напрямую:

– Вы с ним встречаетесь?

– В каком смысле? – удивилась она, но лицо ее выдавало тот факт, что она прекрасно понимает, в каком.

– Ты с ним спишь? Ну же, Руби, мы с тобой дружим уже тысячу лет. Я прекрасно знаю, что у вас происходит. Ты спишь с ним, так ведь?

Она вздохнула.

– Ну ладно. Да. Слушай, я собиралась тебе обо всем рассказать, но ты бы точно этого не одобрил да еще и он взял с меня обещание держать язык за зубами. Сказал, это будет выглядеть непрофессионально, – поспешно объяснила она.

– И был, черт побери, совершено прав. Руби, это плохой парень. Он крутит романы со всеми девушками-интернами. Поверить не могу, что и ты тоже попалась.

Она посмотрела на меня с прищуром.

– А ты откуда знаешь, что он раньше спал с интернами? Ты что, с кем-то об этом говорил?

Я сразу впал в панику при мысли о том, что сейчас должен буду ей поведать о сплетнях про нее и Любимчика, гуляющих по всей больнице, и о том, что да, я тоже ее обсуждал. Но тут, пока я соображал, что ответить, пейджер Руби пронзительно заверещал.

– Слушай, мне надо бежать, наверное, в операционных хотят узнать список пациентов мистера Гранта на сегодняшнее утро. Прошу, Макс, только никому не рассказывай!

Я кивнул головой. Руби развернулась, собираясь уходить, но вдруг передумала.