Макс Пембертон - Доверьтесь мне. Я – доктор

Суббота, 24 апреля

У меня начинается отпуск, но вчерашнее происшествие никак не выходит из головы. Мне стыдно и горько, я очень зол на себя. Рассказываю все Руби. Она уже знает. Конечно, все в курсе, как я напортачил. Вот она, Большая Ошибка, лакомые подробности которой смакует вся больница. Ложусь лицом к стене и стараюсь убедить себя, что это был просто дурной сон.

Воскресенье, 25 апреля

Сегодня Руби была на работе. В попытке немного меня утешить она проверила состояние миссис Лэмприл: та уже выписалась из реанимации и чувствует себя гораздо лучше.

– Кто угодно мог совершить такую ошибку. Ты же позвонил старшему врачу, когда понял, что не справляешься, и она не умерла. Не надо постоянно об этом думать.

Но я ничего не могу с собой поделать. Из-за меня едва не произошла трагедия; это не просто унизительный и стыдный недосмотр, показавший остальным мою некомпетентность. Рано или поздно это случится. Из-за меня кто-нибудь умрет. Это неизбежно: невозможно все время оказываться правым. Однажды я совершу еще ошибку, но на этот раз со смертельным исходом. Я не знаю, смогу ли работать дальше с таким грузом на душе.

Среда, 28 апреля

– Вы именно тот человек, которого мы ищем.

Внезапно я чувствую прилив гордости. Я тот человек, которого ищут. Я прекрасен. О да! Выпрямляю спину и оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости нет знакомых. Вообще, мне не следовало здесь появляться. Этот человек, видите ли, пытается уговорить меня бросить медицину.

Знакомый знакомого убедил меня пойти.

– Просто побеседуешь, никаких обязательств, – уверял он.

Ладно, подумал я, что я теряю? Даже не зная, чем занимаются консультанты по управлению, я заранее чувствовал, что попахивает королевскими особами и новым платьем. Мне предлагали работать в отделе «оптимизации медицинских учреждений» и давать Национальной службе здравоохранения свои «бесценные» рекомендации в области экономии средств.

– А что если для начала посоветовать им избавиться от консультантов по управлению? – с места в карьер интересуюсь я.

Парень напротив меня – Саймон, – хохочет.

– Ну, тогда мы все останемся без работы, – отвечает он.

Ну да, как же я сам не догадался.

Он щелкает пальцами, подзывая официантку, и я морщусь. Человек, сидящий передо мной за столом, вызывает во мне отвращение своим модным костюмом и дизайнерскими темными очками (бог мой, сейчас же апрель, солнца нет и в помине, и вообще мы в баре). Но еще большее отвращение я испытываю к самому себе. Я согласился на эту встречу, потому что, отказавшись, сразу бы об этом пожалел. Я давно думал о том, чем бы занялся, если бы ушел из медицины. Может, вокруг есть и другие пастбища – зеленей, сочней и приятней? После фиаско с миссис Лэмприл мое желание уйти стало еще сильнее. Но теперь, когда я сижу здесь и выслушиваю описание весьма перспективной работы вне медицины, не на должности врача, я уже не так уверен. Я сомневаюсь в том, что сомневаюсь.

Саймон спешит на другую встречу. Он снова щелкает пальцами и просит счет. Естественно, платит приглашающая сторона. Саймон ухмыляется:

– За счет компании. Приходи к нам работать, и тебе тоже такую дадут, – говорит он, взмахивая у меня перед носом корпоративной кредиткой.

Он заносчив и груб, но предложение и правда соблазнительное.

– Я должен подумать, – отвечаю ему, вставая.

Он берет мое резюме, которое я только недавно переписал, подавая заявление в психиатрию, и прячет в свой кейс.

Но я учился на врача и по идее должен работать в Национальной службе здравоохранения, а не в фирме, пытающейся ее обобрать. Я ничего не имею против консультантов по управлению per se : если каким-то компаниям они нужны, то ради бога. Пусть платят им из своих прибылей и отчитываются перед акционерами. Но Национальная служба здравоохранения – государственная организация, которая финансируется за счет налогоплательщиков. И, насколько я помню, никто не спрашивал моего мнения относительно расходования налоговых средств на консультантов по управлению, а не медсестер например.

Прежде чем явиться на эту встречу, я провел кое-какие изыскания: по приблизительным прикидкам правительство, совместно с аффилированными фондами и привлеченными организациями, уже потратило на консультантов по управлению 200 миллионов фунтов. Как-то дороговато, с учетом мизерных результатов.

Даже не знаю, как поступить. Он предлагает кучу денег и служебный автомобиль. К тому же, никто не умирает по вине управленческих консультантов. Хотя нет, если мне придется работать с этим парнем, я, вполне вероятно, его все-таки убью.

Суббота, 1 мая

Все выходные я обдумываю предложение Саймона. Новая карьера: возможность удачно сбежать. Звонит Флора: ее пригласили на собеседование в анестезиологию, и она брызжет энтузиазмом. Он оказывается заразным. Я радостно ей сообщаю, что и меня пригласили тоже, в понедельник в психиатрию. Я на распутье. С одной стороны – карьера психиатра, с другой – белого воротничка. У обоих вариантов есть плюсы и минусы. И момент, когда мне придется-таки сделать выбор, неуклонно приближается.

Понедельник, 3 марта

Сегодня утром была не моя смена, так что я спокойно отправился на собеседование. Трое психиатров встретили меня с улыбкой. Я скрестил ноги, потом подумал, не посылаю ли какой-то подсознательный сигнал, и выпрямил их. Мне начали задавать вопросы по резюме: почему я выбрал психиатрию и какие у меня карьерные цели. Про Саймона я умолчал – это точно был бы нежелательный сигнал. Все шло прекрасно: они живо интересовались моими ответами, а я изо всех сил старался дать им понять, что не влюблен в свою маму и не собираюсь убивать отца.

И тут один из них спросил:

– Можете вспомнить какой-нибудь свой промах на работе? Пожалуйста, расскажите нам, что именно произошло и как вы с этим справились.

О Господи, похоже, они все прочитали у меня в голове! Я заколебался. Мне хотелось рассказать не такую острую историю, которая кончается не тем, как я сидел в баре и думал бросить медицину. Я подумал еще. Психиатр, подбадривая меня, наклонился вперед. Тут я вспомнил, что могу рассказать им про катетер, который пытался затолкать в клитор миссис Даути.

Хотя нет, это же собеседование при приеме на работу, тут нельзя произносить слово клитор. Особенно перед компанией психиатров. Со вздохом я рассказал им про миссис Лэмприл. Все внимательно слушали. Когда я закончил, мужчина, задавший мне вопрос, откинулся на спинку стула. Психиатры переглянулись. «Господи, – подумал я, – я все провалил».

– И как вы теперь себя чувствуете?

Я сказал, что тот случай меня напугал, заставил считать себя некомпетентным недоучкой. Сказал, что воспринял его как гвоздь в крышку гроба моей карьеры, что еще сильней захотел все бросить, что первый год оказался совсем не таким, как я ожидал. Потом скрестил на груди руки.