Карлос Гонсалес - Подарок на всю жизнь. Руководство по грудному вскармливанию

Как-то одна мать рассказывала мне, что ее малышу очень трудно отрыгнуть воздух , что его приходится целый час держать вертикально, похлопывая по спинке, а он плачет, и так-то плохо ему, бедняжке… Бедный малыш! В том и дело, что отрыгивать ему нечего; плачет он, оттого что его похлопывают и тормошат, а под конец отрыгивает тот воздух, который проглотил, пока плакал.

Не делайте из срыгивания культа. После того как ребенок наестся, стоит подержать его на руках, по возможности подольше. Детям это нравится. Если за это время ребенок отрыгнет воздух — прекрасно. Если нет — возможно, ему нечего отрыгивать. Не надо похлопывать его по спинке, поить ромашкой, анисом или водой, не надо давать ему никаких средств от газов (слово «никаких» означает: ни натуральных, ни искусственных, ни аптечных, ни травяных, ни покупных, ни самодельных).

Европейские младенцы обычно немало плачут в первые месяцы жизни — это явление называют младенческими коликами или трехмесячными коликами. Обычно колики — это спазматическое сокращение полого внутреннего органа; бывают колики печеночные, везикулярные и кишечные. Грудной младенец никоим образом не является полым внутренним органом, а в первые три месяца жизни — и подавно, так что сразу можно счесть это название не самым удачным. Колики назвали коликами, потому что считали, что у младенцев болит живот; но это невозможно узнать достоверно. Боль не видно, о ней должен сказать пациент. Младенцы упорно не дают ответа, когда их спрашивают: «Ну почему ты плачешь?!» Если им задать тот же вопрос несколько лет спустя, они всегда утверждают, что не помнят. Таким образом, никто не может знать, болит ли у них живот, голова или спина. Может, у них вообще колющая боль в ступне, или шум мешает, или их огорчила какая-то новость из последней радиопередачи! Поэтому современные книги стараются избегать слова колики , а предпочитают писать о частом младенческом плаче . Логично было бы предположить, что не все младенцы плачут по одной и той же причине; у кого-то, возможно, и живот болит, но вот другой голоден, или замерз, или ему жарко, а еще какие-то младенцы (скорее всего большинство) просто нуждаются в том, чтобы их взяли на руки.

Обычно рыдания начинаются ближе к вечеру, от шести до десяти. Иногда от восьми до полуночи, порой от полуночи до четырех утра, а некоторые дети, похоже, держат своих родителей начеку все двадцать четыре часа в сутки. Начинается это обычно в двух- или трехнедельном возрасте, а месяца в три наступает улучшение (хотя и не всегда).

Если мать кормит грудью, а младенец плачет по вечерам, всегда найдется добрая душа, которая скажет ей: «Ну да, к вечеру-то молока не хватает, оно и видно!» Но откуда тогда колики у малышей на искусственном вскармливании? (Частота этого явления у грудничков и у искусственников, похоже, одинакова.) Неужели хоть одна мать на свете по утрам готовит 150 мл смеси, а по вечерам только 90, специально чтобы ребенок позлился и поплакал? Разумеется, нет! Объем смеси в бутылочке всякий раз одинаков, но по утрам младенец более-менее спокойно спит, а вечером горько рыдает. Не в голоде дело.

«Но тогда почему моя дочь весь вечер висит на груди, и почему я замечаю при этом, что грудь пустая?» Если младенец-искусственник плачет, его мать может предпринимать различные действия: взять его на руки, укачивать, петь ему песенки, ласкать его, предлагать ему соску, оставить его проплакаться (я не утверждаю, что оставить проплакаться — правильный образ действий, просто перечисляю, что мать в такой ситуации может делать). Мать грудного ребенка может проделывать все то же самое (в том числе дать ребенку бутылочку или оставить его проплакаться), но кроме того может кое-что еще: она может предложить ему грудь. Большинство матерей обнаруживает, что именно это — самый простой и быстрый способ успокоить ребенка (мы в семье называли грудь анестезией), так что весь вечер то и дело дают ребенку грудь. Понятно, что грудь становится мягкой — но не потому, что молока нет, а потому, что все оно у ребенка в животе. Ребенок совершенно не голоден, наоборот, он «до краев» полон молока.

Если мать устраивает кормить непрерывно, если у нее не болят соски (а если ребенок постоянно просит грудь и соски при этом болят, то что-то, видимо, не то с захватом), если ребенок таким образом успокаивается — то все в полном порядке. Кормите сколько хотите и когда хотите. Можете устроиться на кровати и отдыхать, пока ребенок сосет. Но вот если мать устала, измучена, если она больше не в силах постоянно давать грудь, а ребенок при этом хорошо прибавляет в весе, тогда нет ничего дурного в том, чтобы сказать его отцу, бабушке или любому другому первому попавшемуся добровольцу: «Возьми-ка ребенка и прогуляйся с ним в соседнюю комнату или даже на улицу — часика на два». Дело в том, что если хорошо сосущий и хорошо прибавляющий ребенок на протяжении двух часов прикладывается пять раз и при этом все еще плачет, в одном мы можем быть твердо уверены: плачет он не от голода. (Другое дело, если ребенок прибавляет очень мало или если он прибавлял мало, а то и не прибавлял вообще, дня два назад, а сейчас положение только-только начинает выправляться. Такому ребенку скорее всего как раз и надо прикладываться много раз подряд.) Главное, если кто-то готов погулять с ребенком, — пользуйтесь моментом, чтобы отдохнуть, а по возможности и поспать. Не вздумайте мыть тарелки и гладить все, что не поглажено, толку от этого все равно не будет.

Бывает, что мать уже приходит в отчаяние, потому что два часа подряд только грудь — на ручки — грудь, и так далее, по кругу. Мужа она встречает как воина-освободителя: «Бога ради, сделай с девочкой что-нибудь, а то я сейчас умом тронусь!» Папа берет дочку на руки (несколько опасливо в силу этих обстоятельств), а та кладет ему головку на плечо — и хлоп! — немедленно засыпает. У этого феномена есть несколько возможных объяснений. Говорят, что у нас, мужчин, плечи пошире, так что спать на них удобнее. Два часа прокувыркавшись, девочка, конечно же, успела устать. Возможно, ей нужна была только смена климата (то есть рук). (Часто бывает и наоборот: отец уже не знает, что и делать, а матери удается успокоить ребенка за несколько секунд.)

Мне кажется (это просто еще одна бездоказательная теория), что в обоих случаях дело еще и в том, что младенец устал сосать. Есть он не хочет, но не может и спокойно положить голову на плечо матери и спать себе. Он ведет себя так, как если бы не знал иных способов взаимодействия с матерью, кроме сосания. Возможно, он чувствует себя так же, как мы, когда нам предлагают любимый десерт после обильной трапезы. Отказаться мы не в силах, а потом весь вечер мучаемся несварением желудка. На руках у мамы все время и хочется, и не можется; а вот на папиных сомнений нет: молока тут не будет, так что — спать.